Читать «Ночные тени (сборник)» онлайн - страница 12

Глава 4

«Всё тайное всегда становится явным» – капитан Ляшенко любил повторять этот афоризм. Собственно, считал его своим жизненным девизом. А был он отличным оперативником или, как говорил сам о себе, «крутым сыщиком». И вправду. Когда собранный им материал ложился на стол к следователю, тому оставалось сделать лишь однозначный вывод – настолько дотошно были собраны и сведены воедино улики, отработаны даже незначительные мелочи… Но вот что интересно: своё призвание Антон обнаружил не сразу. Поначалу пошёл по родовой тропе и был совершенно уверен – это его судьба.

Его дед – Антон Николаевич Ляшенко – за год до революции стал начальником городской пожарной охраны, брандмайором. Стремительная карьера для двадцатидвухлетнего выпускника Петербургских курсов пожарных техников. Правда, курсантом он был наилучшим, отличником. Да и в городской пожарной команде человек небезызвестный: сын погибшего на пожаре, Антон Ляшенко получал стипендию от команды, а все летние каникулы, возвращаясь домой, работал в боевом расчёте. И когда старый начальник решил уйти на покой, он порекомендовал городским властям молодого способного офицера. Впрочем, поработал Ляшенко недолго: революция, гражданская война, стремительная смена властей – белая армия, красная армия, большевики, Деникин, Петлюра, Центральная Рада… Неразбериха. Такой же разброд творился, видимо, и в душе молодого офицера. С белой армией он бежал на Дон, но не пошёл дальше Батайска, остался, вернулся в город и привёл с собой угнанную пожарную технику… «Зачем нам, дружище, чужая земля!»… Антон, когда поют эту песню, всегда представляет деда… Специалистов не хватало, и уже советская власть вновь поставила Ляшенко начальником городской пожарной охраны. То, что случилось с ним потом, можно было предвидеть. В конце 29-го года он был арестован и судим «по делу промпартии». А через полгода после ареста родился его первый и единственный сын Николка.

Полученные по суду десять лет Антон Николаевич отсидел полностью. Возвратился в город к семье, к сыну, которого увидел впервые десятилетним, в сороковом году. Стал начальником пожарной команды одного из заводов. Когда осенью сорок первого предстала, как неизбежность, сдача города фашистам, к Ляшенко домой пришли руководители обкома партии. Ему предложили неожиданную вещь: остаться в оккупированном городе руководителем подполья. Он не напомнил собеседникам с горьким сарказмом о том, что обращаются они к «врагу народа» – не то было время и не та обстановка. Он прекрасно понял, что на том и строится расчёт: бывший царский офицер, репрессированный, обиженный Советской властью. И понял ещё, что и у тех, кто осуждал его, не было веры в его вину…

Чтоб достоверность и доверие новой власти оказались полными, не уехали в эвакуацию, остались вместе с Ляшенко жена и одиннадцатилетний Коля. Получив звание штурмбанфюрера, свободно владеющий немецким, Антон Николаевич вновь стал начальником городской пожарной охраны. Немного успели сделать подпольщики, меньше года было отпущено им времени. Но всё же спасли целый военный госпиталь, сумев перепрятать по другим, гражданским больницам и по квартирам раненных красноармейцев. Десятки парней и девчат не были увезены в Германию с их помощью. Удалось несколько крупных диверсий – на заводах, складах, гаражах. В том числе и поджоги. Отличный специалист планировал эти поджоги так умело, что сам же не мог потом их потушить, хотя немецкому начальству упрекнуть его было не в чем – старался изо всех сил… Но спешная, не до конца продуманная организация подполья сказалась. Немецкий сыск с одной стороны, предательство и свои просчёты – с другой… Не сразу, но почти вся, под корень, организация была истреблена. Казнь руководителя, известного в городе человека, впечаталась в память и души людей. Фашисты искали семью Ляшенко, но жена его и сын уходили всё дальше от города, от деревни к деревне, и никто не выдал их…