Читать ««Бежали храбрые грузины». Неприукрашенная история Грузии» онлайн - страница 221

Сомнительность таких требований была настолько очевидна, что от группы начали понемногу откалываться видные деятели типа Орахелашвили и Элиава, но «костяк» твердо стоял на заявленных позициях. По сути дела, уже совершенно меньшевистских. То есть, конечно, они искренне считали себя большевиками, они ими и были, старыми и убежденными, но в то же время «ситуативными», выходцами из интеллигенции и дворянства, умом сверявшмие свои действия по Марксу, но сердцем – по блестящей публицистке Чавчавадзе. От ярлыка «попутчик» их прикрывали, по сути, только огромный стаж и былые заслуги. Они же, однако, не позволяли Мдивани, Окуджаве и прочим остановиться. В 1922-м «уклонисты» вообще пошли вразнос. Некоторые декреты, подписанные партайгеноссе Махарадзе и названные обычно сдержанным Сталиным «дикими», поражают воображение. Например: «31 марта 1922 г. От сего числа границы республики Грузии объявляются закрытыми, и дальнейший пропуск беженцев на территорию ССР Грузии прекращен». Или: «§ 1. Лица, получающие разрешения на право въезда в пределы Грузии своих родственников, платят за выдаваемые им разрешения 50 000 руб». И еще: «§ 5. Лица, после 13 августа 1917 г. прибывшие в пределы Грузии и желающие получить право на постоянное жительство, в случае удовлетворения просьбы, платят за выдаваемые разрешения 1 млн рублей…» И наконец: «Гражданство Грузии теряет грузинская гражданка в том случае, если она выйдет замуж за иностранца». Что в категорию «иностранец» входят граждане РСФСР, УССР и других советских республик, думаю, пояснять не надо. Параллельно начинают твориться какие-то мутные дела с концессиями, подписываются несанкционированные Политбюро договоренности с зарубежными финансовыми структурами, денежные потоки теряют прозрачность совершенно, зато вовсю оживляется деятельность меньшевисткого подполья. А ЧК по-прежнему не ловит мышей. Что, в общем, неудивительно: Котэ Цинцадзе – человек из ближнего круга Мдивани. Короче говоря, с точки зрения Орджоникидзе и Сталина, да, в общем, и любого нормального партийца, республика и ее руководство балансируют на грани выхода из-под контроля, и тут уже шутки шутить не приходится. Точкой же невозврата, на мой взгляд, становится вечер 14 июля 1922 года, когда на Верийском спуске Тифлиса трагически погибает один из не самого высокого ранга служащих республиканского Наркомата финансов по имени Симон Тер-Петросян. Более известный от Тифлиса до Баку как Камо.