Читать «Пантелеймонова трилогия» онлайн - страница 38

К сентябрю все стало ясно. Три семейства из дома напротив, частично объединив свои бюджеты, пристроили к многоэтажке три лоджии, огородив свои владения двухметровым частоколом из стальных прутьев. К началу осени на новых верандах уже были расставлены столики и удобные даже на вид кресла, пилось шампанское и с гордостью водили хорошо одетых гостей. Роман же оброс лишь первой главой, на которой и умер.

Ошибка крылась в самом замысле. Он слишком много взял на себя, придумав роман о тайном обществе жен миллионеров, убивающих своих мужей. Гудел под окном кран, мешался бетон, жужжал мат строителей, а к девятиэтажному дому в нарушение всех проектных норм пристраивались три дополнительные комнаты. Женщины были слишком расчетливы, чересчур коварны, они опутали сетями лжи и предательства всю Молдавию. Молдавию, в которой воняло соляркой, где на столе и экране ноутбука писателя оседала строительная пыль, в стране, где Виколу не давали сосредоточиться, и где заговор женщин нуворишей был не более уместен, чем заседание Генеральной Ассамблеи ООН в центре Гренландии. Однажды, повертев головой перед зеркалом, Серджиу понял, что за лето его виски стали совсем седыми.

Неоконченный, а по большому счету не начатый роман стал дурным знаком. После того лета Викол не писал почти год. Потом, вдохновленный письмом Румянцевой, попросившей рассказ в свежий номер, и ошарашенный тем, что его текстом, как признавалась главред, предполагалось «залатать дыру», он все же сел за работу. Вышло сразу три рассказа. Ни один из них в «Окна» не взяли, не удостоив Викола даже формальным ответом.

За стол сына он не садился еще девять месяцев, по прошествии которых понял, что время потрачено не зря. Серджиу чувствовал, что беременен, пусть и не замыслом, но уже намерением, признавая, что в его ситуации и этого немало. Однажды с ним уже такое было, однажды он уже нарушил данный себе обет. Не писать продолжения к своему первому рассказу, который – вот на это ему действительно намекали – почему-то считался лучшим из всего, что им было написано. Вторая часть вышла куда многословней, писал он без удовольствия и, пожалуй, даже мучая себя и все же сумел закончить рассказ своим фирменным сюжетным троеточием. Намеком на трагичный финал, приятным плевком в ожидания читателей.

Неспешно, но вполне уверенно набрасывая содержание третьей части, он уже знал, какой фразой начнет рассказ. Серджиу усмехнулся: банально до вульгарщины, но почему бы не принять такое решение за тонкую иронию? И даже вполне по теме. По крайней мере, никто не скажет, что начало столь же неуместно, как заговор миллионерш в Кишиневе. За исключением нескольких центральных улиц, с вечера до утра в городе если не ноги в темноте переломаешь, то на гопоту уж точно нарвешься. Хоть глаз выколи – определенно, к реалистичности фразы можно было не придираться.

Еще раз в задумчивости взглянув в окно, Викол решительно подался вперед и напечатал первое предложение.

«Тьма накрыла ненавидимый депутатом город».