Читать «Пантелеймонова трилогия» онлайн - страница 34

– Это же для итальянцев, – шепнул Пантелеймон, не решившись, однако напомнить, что среди прочего, полным ходом идет разграбление и причитающихся ему шестидесяти тысяч.

– Танудесин дериндре, – сказал Пантелеймону убийца и, наклонившись, схватился за рукоятку.

– Что вы дела… – пролепетал Пантелеймон, прижавшись к машине. С лезвия, длиннющего, как у хлебного ножа, капала кровь.

– Мут молдуван, – сказал албанец и пнул мертвого Энвера ногой.

Ждать Пантелеймон не стал, как очутился в воде – не сразу вспомнил. Он пришел в себя, когда понял, что тонет и что вокруг него – тонны, тысячи, миллионы литров холодной воды. Жестикулируя почище возмущенных албанцев – кроме рук ему пришлось это делать ногами, – Пантелеймон добился главного на текущую минуту. Высунул голову из воды и сразу все вспомнил. Как там, на палубе, неожиданно для албанца с ножом, да и, чего там, для себя самого, упал на капот мерседеса и перекатился на бок. Как подбежал к борту и влез на него, подтянувшись на руках и не успевая удивиться невесть откуда взявшейся силе. Как вскочил на борт и когда за спиной послышался крик и Пантелеймону уже грезился порез, дикой боли порез ноги чуть выше пятки, сиганул вниз, почти плашмя. Лишь где—то на полпути к воде он поджал подбородок к груди и, закрыв глаза, рассек Адриатическое море кулаками на вытянутых руках.

Вынырнув, он увидел над собой черный небоскреб без единого окна, на крыше которого мелькали головы, взмахивали руки. Что—то хлюпнуло метрах в десяти от него – Пантелеймон не сразу сообразил, что с парома в него стреляют.

Снова окунувшись с головой, он поплыл, предположительно в сторону от парома, стараясь опуститься поглубже, рассчитывая, что новые пули, сталкиваясь с водой, потеряют не только в точности, но и в скорости. Проплыв с десяток метров, он вынырнул на поверхность, шумно глотнул ртом воздух и прежде чем погрузиться в воду, убедился, что следует в правильном направлении. Паром остался где—то за спиной – он не решился на него оборачиваться.

Берку выплывал еще трижды и трижды нырял в воду, пока, после очередного погружения, не коснулся руками дна. Выйдя на берег, Пантелеймон обернулся. С парома слышался треск стрельбы, но пули о воду не разбивались, да и людей у борта он не приметил. Присмотревшись, Пантелеймон все понял. Стрельба велась с противоположного борта, в ответ же паром обстреливали сразу из нескольких подъехавших к пристани машин. Итальяшки, подумал Пантелеймон и невольно пригнулся.

Он вдруг понял, как сильно промерз и что на нем нет ни одного сухого сантиметра. Сквозь джинсы потерев ноги, он вспомнил про бумажник в заднем кармане и выругался вслух. К счастью, и деньги, и паспорт совершенно не намокли – спасла сельская привычка заворачивать кошелек и документы в целлофан. Чтобы хоть как—то согреться, он стал карабкаться по спускавшимся к воде камням и уже через минуту присел, прислонившись к ограждению, за которым располагалась автомобильная парковка. Еще раз перелистав паспорт и убедившись что деньги – триста семьдесят евро из тех, что одолжил на дорогу покойный Энвер, – совершенно сухие, Пантелеймон упаковал их в бумажник, завернул в пакет, а пакет попытался сунуть в передний карман.