Читать «Пантелеймонова трилогия» онлайн - страница 13

– За недекларированный провоз суммы, превышающей…

– Жулье! – крикнул Берку.

– Предусмотрено наказание…

– Сволочи!

– А вот за оскорбление при исполнении…

– Верните бабки, суки!

Но Пантелеймона уже выталкивали из тесной комнаты.

– Куда вы меня? – вырывался он.

– Давай, давай, – раздавалось у него в ушах. – С родиной в расчете! Приятного полета!

– Я никуда не полечу! – истерил Пантелеймон.

Синие костюмы исчезли в одно мгновение, разлетелись, как деньги из фотоальбома. От остывающего от собственного крика человека посреди зала вылета вжимались в кресла люди, такие же как он пассажиры, ожидающие начала посадки.

Над рассказом Пантелеймона Энвер смеялся от всей души. Виорика и Серафима, для которых веселье албанца стало еще большей неожиданностью, чем для Пантелеймона, с трудом натягивали на лица осторожные улыбки. Не улыбался лишь Пантелеймон, который, закончив рассказ о злоключениях в кишиневском аэропорту, будто заново пережил один из самых нелепых и унизительных дней в своей жизни.

– Ну а что мне оставалось? —пробурчал он под общий смех, совершенно красный. – Уже ведь объявили посадку.

– Мне нравится твой папаша! – прокричал Энвер Виорике, кулаками вытирая проступившие слезы. – Оказывается, молдаване те еще лгуны. Совсем как албанцы!

Дождавшись, пока дочь переведет албанца с испанского, Пантелеймон хотел было запротестовать, но мысленно махнул рукой.

– Посмотрел бы я на тебя, попадись ты к нашим таможенникам, – проворчал он и с ужасом увидел, как Виорика наклоняется к уху Энвера.

– Нет! – крикнул полушепотом Пантелеймон. – Это не переводи!

Но было поздно: выслушав Виорику, Энвер перестал смеяться, а вместо улыбки на его лице обозначилось мечтательное выражение.

– Было бы неплохо, – сказал он, глядя в потолок. – мы бы с ними такие дела провернули. Жаль только, – хлопнул он себя по коленям, – что все это только фантазии вашего папаши.

Пару раз в жизни Пантелеймон слышал фразу «трудности перевода». Кажется, даже был такой фильм. Но то, что у этих слов есть смысл, он понял лишь теперь. Албанец уже вышел из комнаты, а дочь еще переводила его ответ. Пантелеймон едва не заплакал от обиды. Как же так? Мало того, что на родине до нитки обобрали, да еще и здесь, в Испании, куда он только что прибыл, от родных не то что утешения, понимания не дождаться.

Да—да, и от родных тоже. Тем более от родных: дочь и супруга смотрели на Пантелеймона так, что ему хотелось провалиться в барселонскую землю. Впрочем, до громогласных истерик и разъедающих мозг укоров дела так и не дошло. Не до укоров было Серафиме и Виорике. Да и Пантелеймон приехал как никогда кстати, даже несмотря на мутную историю с потерянными деньгами. Уже через неделю после прибытия к супруге в Барселону, Пантелеймону пришлось переезжать.

В Сарагосу – из—за пугающего его албанца.

***

Улетая в Барселону, Пантелеймон лишился всех денег и половины нервных клеток. Переезд в Сарагосу едва не стоил ему спины и колен. За историю о набитом деньгами фотоальбоме ему пришлось ответить по полной. Серафима и не думала нанимать грузчиков – к чему такие растраты? Не было у Пантелеймона и добровольных помощников, и все пожитки, включая двухметровый сервант и, хвала Господу, разборный шкаф, из съемной квартиры он выносил в одиночку. Так же, как собственными руками погружал вещи в присланный Энвером пикап, а затем, уже в Сарагосе, мысленно благодарил албанца за то, что тот додумался купить дом на земле, а не квартиру на пятнадцатом этаже. В этом—то доме, двухэтажном, просторном, со множеством комнат и дубовой лестницей на второй этаж, и поселили Серафиму с Пантелеймоном. В самой маленькой из всех комнат, да на какие жертвы не пойдешь, лишь бы жить под одной крышей с детьми, как умильно воскликнула Серафима, гляда Энверу в его пронзающие до пят смолистые глаза.