Читать «Записки «лесника»» онлайн - страница 40
Андрей Меркин
И пообещал лично сделать допуск в деканате.
Захожу к профессору точно в описанное Ковальским время.
Старик блуждает по кафедре полувменяемым взглядом и предлагает взять билет.
Оставляет меня одного и, когда я всё благополучно «сдуваю», в кабинет врывается Злюкина, как смерч, и начинает чуть ли не кричать на профессора:
– Он обманным путём получил допуск на экзамен!
– И сдавать должен только мне лично и никому больше!
Ну, думаю, пиздец – приплыл.
На удивление завкаф ощетинился и выгнал меня в коридор.
Уж не знаю, о чём они там говорили, но когда я вернулся, то Злюкина буквально вылетела из кабинета с перекошенным от злости ебалом.
– Нуте-с, молодой человек, – продолжил профессор.
Я продолжил – быстренько получил долгожданную тройку – и был таков.
На другой неделе, когда встретил Ковальского, разговор вышел неожиданным.
– Наслышан, наслышан о твоих подвигах – Ковальский буквально светился, как будто бы это он, а не я избежал отчисления.
– А как же ваша жена? – рискнул спросить я – Ведь она меня чуть не убила…
– Эх, молодой человек, – по-ленински прищурился доцент.
– Вот когда женишься, может быть тогда ты меня и поймёшь.
Ох, и прав он оказался, ох и прав… только тогда я этого не знал, да и знать не мог.
И совсем комично выглядел на этом фоне зачёт по физкультуре.
Хронический алкаш по прозвищу Шнобель никак не ставил мне в зачётку «зачёт».
Только в ведомость. Всё требовал прыжок в высоту на один метр и тридцать сантиметров.
Это было для меня как серпом по яйцам. А Шнобель грозно говорил, что меня ждёт беспощадная служба в армии.
Военной кафедры в институте не было, а то, что я уже отслужил, он во внимание не принимал.
Считал это шуткой, и я тоже с ним шутил – а однажды даже выиграл институтские соревнования по стрельбе из мелкокалиберной винтовки.
Шнобель сделал вид, что не заметил и продолжал требовать взятия космической для меня высоты.
Наконец мне всё это надоело, и я купил ему два литра дорогого коньяка.
Бутылки он охотно взял, да вот в зачётке мне расписался только в конце второго курса.
Когда курс физкультуры был закончен.
И укоризненно покачал головой:
– Как же ты будешь Родину защищать?
Тогда я сунул ему военный билет прямо в опухшее от водки мурло.
Шнобель только вяло махнул рукой и ушёл, бурча что-то под нос про так и не взятую мною высоту в метр тридцать.
Просто цирк произошёл на экзамене по экономической истории. Прибыл с хорошего бодуна, даже не зная, какой предмет сдаём.
На каждом экзамене всегда лежит «методичка» и если её правильно обработать, то на тройку с минусом можно нагнать всякого бреда, с горем пополам.
Пересказал я преподавателю эту «методичку» – тут он задаёт мне решающий вопрос, на тройку.
– Какой валовой национальный доход СССР?
Кручу в недоумение головой, ничего не знаю – одна надежда на подсказку.
С самой задней парты Толстинский, сложив руки рупором, выводит губами и пальцами:
– Четыреста…
Только вот чего четыреста – миллионов, миллиардов или ещё чего?
Невнятно мямлю, как глухонемой:
– Четыреста милионардов.
У преподавателя волосы дыбом встали.
– Четыреста чего? – лицо его приобрело недобрый оттенок.