Читать «Записки «лесника»» онлайн - страница 30
Андрей Меркин
Перед самым дембелем пришлось идти к ротному на поклон, просить характеристику для поступления на рабфак Плехановского института.
Характеристика была что надо.
«Физически развит удовлетворительно. Политику партии и правительства понимает верно».
Ехал домой в поезде как раз на ноябрьские праздники, все деньги отдал за билет, поэтому не мог элементарно пожрать.
Но такие же, как я, дембеля не дали умереть от голодной смерти.
Вместо еды в меня влили такое количество портвейна и водки, что когда состав прибыл на Белорусский вокзал, идти я попросту не мог.
Ноги банально отказали, и пришлось брать носильщика, который на тележке отвёз меня в медпункт.
Там добрая докторша сделал мне укол кордиамина прямо в вену и вызвала такси.
Домой я прибыл бледным, как смерть, и шатался, как камыш из народной песни.
Проспал почти сутки и лишь потом встал на учёт в военкомат.
Пётр Петрович
Занятия на рабфаке Плехановского института уже начались, но папе удалось договориться, и меня зачислили на нулевой курс дневного отделения «Плешки».
Выдали студенческий билет, назначили стипендию.
И стал я готовиться к выпускным – они же вступительные экзамены.
Достаточно было сдать даже на тройки – и ты уже студент первого курса.
Контингент рабфаковцев был очень интересный.
Почти все кандидаты или члены партии, ударники производства, отличники боевой и политической подготовки.
На этом фоне моё худосочное лицо некоренной национальности резко выделялось среди бравых работяг и демобилизованных из погранвойск старшин и сержантов.
Моя же запись в военном билете была проста и лаконична – гвардии рядовой.
Зато преподаватели попались душевные, просто герои своего времени.
Математику вёл доцент Пётр Петрович.
Основным коньком его преподавания была тощая, как туберкулёз, книжечка.
Напечатана она была полукустарным способом и называлась «Основы алгебры и математики для вступительных экзаменов в ВУЗ».
Пётр Петрович раздал её всем рабфаковцам и велел выучить наизусть.
Отдалённо всем своим видом он напоминал Антона Павловича Чехова.
Бородка, пенсне, картуз – выглядел он старорежимно, очень любил длинные и поучительные речи, называя нас вольнослушателями и будущими строителями экономики развитого общества.
Надо сказать, что вместе с нами училось несколько негров из братской Африки, югославы, немцы, венгры – им также предстояло пройти через «нулевой курс».
Негры почти не говорили по-русски, занятия пропускали. Зато усердно жестикулировали и махали руками по поводу и без оного.
Также учился с нами один чел с круглой, как у Колобка, и сытой, как у кота, рожей.
Прозвали его Кот Котович, и имел он несчастье потерять книжечку Петра Петровича.
Ректора института звали Иван Иванович, а декана рабфака за глаза называли Декан Деканович.
Сдружился я с двумя ребятами-погранцами. Фамилия одного была Стрелкин, другого по аналогии прозвали Белкиным.
Стрелкин был коммунист и интернационалист, Белкин – футболист и весельчак.
Бедного Котовича чуть не попёрли из института, а мы с Белкиным прореагировали песенкой, сочинённой на незамысловатый мотив и спетой дуэтом: