Читать «Территория чувств» онлайн - страница 99

– Должны подъехать, начнем без них, а то этих не дождёшься, – а вот Зоя уже расслабилась – брат приехал, всё будет хорошо.

14

Алексей с Сашей сидели в беседке, Зоя вынесла им накинуть теплые пледы:

– Чего в потёмках?

– Да что нам высматривать, так уютнее, – Алексей вытянул ноги, удобно расположившись в широком кресле. – Василий делал?

– Не успел, уже без него. Так что на огрехи внимания не обращай, отец бы так не сделал, – Саша сидел напротив, на небольшой скамейке.

– Не засиживайтесь, – предупредила Зоя и пошла к дому.

– Как считаешь, постарела мать?

– Да, сдала, ничего не скажешь. Сначала очень расстроился, а сейчас смотрю, вроде бы ничего. Куда деваться, все мы не молодеем. Васин уход подкосил её.

– Да всё подкосило, сначала переезд этот, потом болезнь отца, а потом я вот тут устроил.

– Да ведь не ты один устраивал.

– Одно и то же. Теперь вот дети мои. Кто бы мог подумать. Ты понимаешь, я же никогда в этой жизни толком про себя не думал. Только они имели значение. Галка и ребятишки. Чтоб всё у них было. И в школу чтобы в хорошую, и летом два месяца у родителей. Но старался их ещё и на море отправить. Захотели музыке учиться: одной синтезатор купил, другому – гитару. В бассейн всё время ходили. Понимаешь, вроде бы мелочи, но ведь с неба-то ничего не сыпалось. А теперь они мне заявляют: «А кто ты вообще такой? И чего уж ты так много сделал? И нас ты не спрашивал, и не больно мы и хотели. Сам хотел, сам и делал!» А сейчас ведь до чего дошло! – Саша даже слегка закашлялся, понятное дело, такую тему сложно поднимать и вслух произнести непросто. – Говорят, дом этот – наш общий, продавай, а деньги разделим. Как тебе такой разворот, а?

– Жуткий разворот!

– Вот! И не выгонишь вроде! Собственные детишки. Одному девятнадцать, второй двадцать один. Вот это меня прям по сердцу резануло. Сразу к Галке и любовь прошла, и жалость. Протрезвел в один миг! Я же за эти годы на мать двухкомнатную квартиру купил. Но прописал туда сразу Вику и Игоря, ну, чтоб потом никаких проблем не было. Мы эту квартиру сдавали, всё-таки у матери свой кусок был. Хочешь, отдыхать поезжай, хочешь, подарки нам покупай. Человек старый, на пенсию нашу даже ноги протянуть нельзя. Ей такое положение вещей очень даже нравилось, вроде какая-то независимость, самостоятельность. Ну, а как такие разговоры пошли, давай, говорю, мать, жильцов своих проси освободить площадь, и пусть катятся мои милые дети в эту самую квартиру. Хотят, с матерью объединяются, хотят, пусть дальше меняются. Не волнует. Так ты себе даже не представляешь, какая тут война была. Ужас, Леха, даже представить себе не можешь! Родная кровь!

Алексей молчал, он-то как раз представлял, Зоя рыдала по телефону в лицах: кто, зачем, чего нового «эти» удумали.

– Но ты знаешь, сложнее мне было, когда Галина про Романова рассказала да про то, что она меня и не любила никогда. Ведь в ногах у неё тогда практически валялся, умолял вернуться. Понимаешь, себя потерял совсем, не представлял, как я без неё, что я без неё. А после этого выпада детишек так я разозлился, что всё сразу на свои места и встало. Кто я, кто они, а кто она. А теперь жена моя бывшая решила вернуться назад. Причём сначала, представляешь, просто приехала со всеми вещами. Я приезжаю с работы, а она в халате из спальни выходит. Мать от своей комнаты только руками разводит. Как тебе это? То есть она даже предположить не могла, что нет у неё здесь больше места. Никакого: ни в спальне, ни на кухне, ни даже на крыше. Ни в качестве уборщицы, ни в качестве поварихи. Про жену и вообще не обсуждается. Я даже разговаривать не стал. Схватил её за рукав и оттащил вниз, вытолкал за дверь и закрыл замок. Она визжит, Вика выскочила из своей комнаты: «Ты мне не отец!» – «Не отец, – говорю, – так вперёд, за той, которая вам мать. И чтобы духу здесь вашего не было, с такими вот словами. Матери своей вещи собери, машина у тебя есть, отвезёшь по месту жительства. Свои слова забери обратно, ты мне дочерью была, дочерью останешься, но жить мы под одной крышей будем только без военных действий. А на нет и суда нет». И в свой кабинет ушёл. Бегали тут, визжали, уехали обе, – Саша поднялся со скамейки и подошёл к краю беседки. На улице совсем стемнело, зажглось уличное освещение. Хорошо, что Зоя принесла пледы, с темнотой стало свежо. Саша не чувствовал холода. Наоборот, сбросил свитер, который сначала накинул на плечи, остался в майке, руки в карманах брюк. Покачиваясь взад-вперед на каблуках ботинок, он пытался успокоиться и все прокручивал ситуацию, которую ещё до конца не пережил. Рад был, что может поделиться с очень близким человеком. А кому про такое расскажешь? Стыдно, в конце концов.