Читать «След» онлайн - страница 194

А далее и того хужее: уж всех друзей Михайловых вроде перекидали с мостов, а только больше озлобились. Злобу-то как в душе удержать? Хоть бери топор да беги на Тверь! Ан здесь опять мутноумные бояре, Москвой купленные, на Соборной площади в уши зудят:

«Отомстим за Торжок! Попомним унижение великому князю! Умрём за Святую Софию!» Да вот что примечательно, кто более всех орёт, тот чтой-то не помирает никак!

А Афанасий, что ни день, про новые успехи брата рассказывает! Кичится братом-то: что, мол, Юрию тот Михаил Тверской, коли он уж саму царёву сестру, как козу, за титьки потягивает!

Словом, вроде бы и вовсе ни с того ни с сего наново начали клонить плотники на войну…

Что делать? Оставлять за спиной враждебный Новгород, в то время когда беда надвигалась с востока, было нельзя. И тогда в другой раз двинул великий князь тверские полки на запад.

Дорого стоил Твери тот новгородский поход великого князя. Единственный из его походов, закончившийся сокрушительным поражением. Да ведь и то сказать: не от людей понёс Тверской то свирепое поражение, а от иных сил, над которыми люди не властны.

Никто не знает, что случилось на самом деле, мор ли начать косить тверскую рать, сам ли Михаил впал в недуг, иное ли что, необъяснимое, однако, дойдя до Устьян, пригородного Новгородского сельца, внезапно тверичи повернули назад. Причём повернули так спешно, что выбрали не тот путь, которым шли, а другой, более короткий. Знать, быстро потребовалось им вернуться. Но на том пути заблудились. Не чужие ратники, а иные неумолимые и безжалостные враги - голод и стужа - били Михайлове войско на том возвратном пути. Так били, что немногие и вернулись от тех Устьян. Да вот что удивительно: сбились-то с пути в знакомых местах, коим сами и были хозяева, и плутали среди болот рядом с верной дорогой.

Вот уж истинно, не иначе как Бес водил!

Но и новгородцы, вот уж, право слово, мало предсказуемый, странный народ!

Протрезвели ли, от собственной ли лихости взяла оторопь, своим ли озлоблением ужаснулись, иным ли ужасом повеяло на них от того отчаянного похода Тверского, однако в тот же год (сами - никто не звал!) прибежали в Тверь каяться. Поразительное было посольство!

Прежде всего из ревностных Михайловых противников архиепископ Давид и привёл то посольство. Сильно изменился владыка: новгородцы ли укатали, Москва ли утомила лукавством, Бог ли вразумил на любовь? Однако теперь говорил он дельное.

Говорил о прощении и милосердии, о том, что люди стали сильно подвержены бесовским искушениям злобы, гордыни и зависти; о том, что пора положить предел вражде между русскими; говорил, мол, ясно стало ему, что одни мы на свете, и коли сами друг друга не станем беречь, так никто об нас и не запечалуется: ли лях, ни швед, ни жид, ну и, конечно же, не татарин…

Жарко и искренне нёс великому князю то, с чем все эти годы и стучался великий князь к Господину Великому Новгороду. Прозрел владыка!

Михаил Ярославич слушал и не слышал его. «Поздно, поздно!..»

- …А Афанасия-то боле не кормим. Простили с Богом да отправили на Москву…