Читать «Золотое на чёрном. Ярослав Осмомысл.» онлайн - страница 55

В тот же вечер он с дружиной выехал из города, снова заночевал в Болшеве. Перед сном спросил у Берладника:

- Что, не вышло? Тот сказал загадочно:

- Может, вышло, может, и нет. Скоро мы узнаем.

И действительно: рано утром в горницу к боярину заглянул слуга:

- Батюшка, мой свет, там внизу во дворе дожидается твоей милости нарочный из Галича.

- Али что случилось? - удивился учитель.

- Ой, случилось, случилось, страшно произнесть!

- Ну, давай, говори скорее.

- Вроде князь помре.

- Как это - помре? Я же полдничал с ним вчерась.

- Ой, не знаю, не знаю, наше дело холопское.

Неожиданная мысль посетила наставника. Он дрожащей рукой надавил на тайную кнопочку своего знаменитого перстня. Щёлкнула пружинка, изумруд откинулся. И под ним яда не было.

- Господи, - прошептал старик. - Да когда ж Иван у меня его выкрал? Не во сне ли? Ах, какой проказник! Вот ведь оголец!..

9

А когда Владимирке накануне вечером стало худо, сразу все подумали, что опять начался припадок с помутнением разума, и, как водится, принялись его согревать в тёплой ванне - «укропе»; раньше такие ванны очень облегчали состояние князя, но на этот раз он в себя не пришёл, а наоборот, вскоре испустил дух.

Пётр Бориславич вместе со своим охранением быстро возвратился в главный город Галиции. Во дворце все придворные были, как на подбор, в чёрных одеяниях - «мят-лях», а на троне в гриднице как-то боком сидел юный Ярослав, тоже в чёрном. Опершись на локоть, он рукой заслонял лицо, и обычные его длинные бесцветные волосы свешивались слева и справа щёк - вроде занавесок. Услыхав, что к нему вошли, он очнулся и порывисто опустил кисть. Перемышльский боярин разглядел красные припухшие веки.

- А-а, тебя вернули, Петро? - произнёс Осмомысл с некоторой радостью. - Слава Богу! Это я просил. Потому как знаю, что уехал ты в ссоре с покойным батюшкой… - Губы его скривились, и из глаз побежали слёзы. - Видишь, как случилось все… Вот беда какая! - Вынув из рукава вышитый платок, он утёр ноздри и белёсые светлые усы. - Думаешь, его отравили?

Пожилой учитель залопотал:

- Свят, свят, свят! Что ты говоришь?

Молодой наследник Владимирки посмотрел на него в упор:

- Ой ли? Никого не подозреваешь?

- Да откуда ж мне, пришлому, стороннему, знать сие?

- То-то и оно, что стороннему… Я велел замкнуть всю твою охрану, ты уж не серчай… Больно мне и Кснятин Серославичу, тысяцкому, не по нраву один кривой… Или не кривой? Чем-то он похож на Ивашку Берладника. Или ошибаюсь?

Пётр Бориславич был готов хоть сквозь землю провалиться и закрыл глаза, чтоб себя не выдать.

- Что молчишь, болярин? - вновь заговорил Осмомысл твёрдым голосом. - Нечего сказать? Ну, так я скажу. Ни тебя, ни его я не трону, коли поклянётесь не мешать мне сидеть на княжеском столе. Перемышльская земля ваша - коли так решили, я оспаривать сейчас не берусь. Можете владети. И великому князю подчинюсь без больших сомнений. Он - глава Руси, наш отец и заступник, мы его сыновья и молодшие братья… Но на Галич не посягайте! То моя вотчина. И отстаивать ея стану люто! -А потом закончил спокойнее: - Крестоцеловальные грамоты можешь ворочать. Я на них поставлю свою печатку. Так и передай Изяславу. А Берладника забирай в охапку и смотри, чтоб не попадался мне боле. В первый и в последний раз говорю.