Читать «Ослепительный нож» онлайн - страница 41

- Попал в водоворот, - с сочувствием к боярышне сказал Иван Можайский.

- Истинно чёртова речушка, - проворчал Косой. Василиус уже резко отошёл к мосту, где отдыхали, лёжа на траве, великокняжеские люди: каретный кучер и охрана. Неловкое молчание на берегу не нарушалось, пока он не вернулся.

- Я отослал людей большой дорогой, - сообщил великий князь. - А мы тропинкой прямиком пройдём Марьину рощу. Подышим лесом. Тут недалече.

- Дело доброе, - обрадовался Дмитрий Юрьич, увлекая Софью на тропу.

Евфимия спросила названого жениха:

- Ты сам тут прежде хаживал?

- Не хаживал, - сказал Василиус. - Определил на глаз.

- И я не хаживала, - встряла Ярославна. - Страшно тут.

- Какой страх с четырьмя витязями? - ободрил Иван Можайский.

Евфимии хотелось углубиться в лес с Василиусом, как Шемяка углубился с Софьей, да не пришлось, шли кучно.

- Ты, Андреич, на себя бы венок кинул, - подмигнул Косой Ивану. - Скоро ль женишься? Или мать воли не даёт?

Сиротка Ярославна тоненько хихикнула. Меж ними с отрочества завелось подтрунивать над князь-Иваном, материным послушателем.

- Выбор матушки - мой выбор, - не смущаясь, подтвердил Иван.

- Аграфена Александровна не ошибётся, - поддержал его Василиус.

Кончилась тропа. Путь шествующим преградила речка. Поуже прежней и помельче, а не перепрыгнешь.

- Вот так фунт изюму! - остановился князь Иван.

- Назад идти… Людей с конями и каретой я отослал. А по большой дороге - крюк изрядный. Не поспеем, - растерянно сказал Василиус.

- Как называют эту речку? - опять спросила Софья.

- Чертблья! - покатился со смеху Косой. - Та же речонка, только кругаля дала. Я тут мальчишкой раков лавливал.

- Так что ж ты давеча молчал? - негодовал Василиус.

Все были в замешательстве. Евфимия, забыв про свой дурной венок, развеселилась, наблюдая спутников.

- Какой же страх с четырьмя витязями? - напомнила она слова Можайского. - Ужель вам трёх девиц не перенесть через ручей?

- Воистину! - обрадованно подхватила Марья и бросилась к Василиусу, ни к кому иному.

Великий князь, приняв нелёгонькую ношу на руки, побрёл повыше щиколотки в охлаждённой осенью воде, не пожалев жёлтых сапог сафьяновых на высоких каблуках с загнутыми острыми носами…

- Мне стыдно, - отступила Софья от Шемяки.

- Чего там! - усмехнулся Дмитрий Юрьич. - Через жизнь нести, через ручей перенесу.

Косой с готовностью приблизился к Евфимии. Она, спеша, скинула чёботы зелёного сафьяна, сдёрнула косматые чулки и, подхватив юбки, перешла Чертолью.

Хотелось поравняться с непонятным в этот странный день Василиусом, объясниться, отмести тяжёлые предчувствия… Он шёл об руку с Марьей, набелённой, нарумяненной так неискусно: ресницы насурмила чёрной, брови же коричневою краской…

- Любуешься толстухой-судроглазкой? - пошёл рядом Косой.

- Что такое судроглазка? - спросила Всеволожа.

- Ну, судроглазничает, умильно строит Ваське глазки, - пояснил Юрьич.

Вот и конец Марьиной роще. Вот и усадьба Марьи Голтяихи. Здесь, как в обильном граде, - всё потребное для человечьих нужд, от храма Божьего до бани: избы, клети для дворовых, погреба, конюшни, хлевы. Хоромы - в зелени дерев. Кровля презатейливо украшена, как головной убор боярыни. Окна смотрят в мир, как очи у красавицы искусницы, что без сурьмы и краски нипочём не обойдётся. Воротный верх - в виде тройной шатровой башни. И сонм карет перед воротами, и длинный ряд коней у коновязи. Садовой дресвяной дорожкой опоздавшие прошли к двойному красному крыльцу.