Читать «Ослепительный нож» онлайн - страница 301

- Весь в трудах и заботах! - похвалила конюшего Всеволожа.

- Готовь снеговую лопату летом, а арканы зимой, - улыбнулся Ядрейко. - Отпразднуем Рождество, свезу изделия на деревню, пусть лета ждут.

Спальница с крыльца кликнула Евфимию: княгиня зовёт.

В боковуше Ульяны Михайловны пахло воском, земляным маслом для выведения моли.

- Книг было без числа. Драгоценных книг! А много погнило, и моль поела, - жаловалась княгиня. - Возьми-ка вот поучения святителя Кирилла Туровского, подвижника, осветившего собою юдоль земную три века назад. Поучает послушников и послушниц, как своволю отсечь перед постригом.

Всеволожа подозревала: княгиня исподволь готовит её под куколь. Послушливо развернув пергаменты, принялась читать:

- «Ты, как свеча, волен в себе до церковных дверей, а потом не смотри, как и что из тебя сделают. Ты, как одежда, знай себя до тех пор, пока не возьмут тебя в руки, а потом не размышляй, если разорвут тебя и на тряпки. Имей свою волю только до поступления в монастырь».

Боярышня опустила фолиант на колени. Княгиня, взглянув на неё, переняла и убрала книгу.

- Ну, ну, ну! - возложила материнскую руку на боярышнино чело. - Прояснись, прояснись! Тотчас станем к заутрене собираться. Попригожу, не торопясь. Присмотри, что надеть…

Поехали потемну. Луна просияла. Снег под ней голубой. Мороз тихий, ласковый. Воистину сочельник рождественский! Пройдёт ночь в молитвах и песнопениях у Пречистой, и увидит Евфимия по пути домой маленьких христославов, преодолевающих сугробы, с торжеством возносящих над головами светящиеся восьмиконечные звёзды. Сейчас, приближаясь к Торговой площади, она углядела в оконце факелы и жестяные светцы, светлячками мелькавшие в талом пятачке за слюдой. Отчего-то казалось, будто они не движутся, а стоят. Ждут не ждут? А кого им ждать? Народ спешит в храмы. Звонят к заутрене! Боярышня неутомимо дышала на слюдяной пятачок и вскоре уверилась: каждый светоноша не одинок! За ним - люди. Не просто люди, вооружённые ратники. Нет-нет да и попадают в полосу света то стан, опоясанный мечом, то саадак лучника, то плечо копьеносца. Зачем оружие перед праздником? Чем ближе к вратам кремлёвским, тем чаще спрашивала себя об этом.

- Княгинюшка, а княгинюшка! Худое в нынешнюю ночь затевается.

- Окстись, - посоветовала старуха. - Чего только под Рождество не помержится!

У Никольских ворот Ядрейко провозгласил: - Карета боярыни Ульяны Перемышельской! Атпирай!

Тяжёлые кованые воротины растворились. Возок въехал под каменный свод. А некие люди, звеня кольчугами, впёрлись следом, едва не оттесняя его, шурша шубами по обшивке…

- Э-ге-ге-ге! - услышала Всеволожа восклицанье возницы.

И Ульяна услышала, хмыкнула, а не придала значения.

Возок камнем из пращи полетел по Никольской.

Вот и паперть Успенского собора. Тут коней и возков видимо-невидимо. Открыв дверцу, Ядрейко помог княгине сойти, подал руку боярышне, истиха произнёс:

- Веди старую в храм. Разведаю, что у ворот. Дожидайся.

Пробираясь в толчее к паперти, Всеволожа заняла свойственницу речами: