Читать «Россини» онлайн - страница 42

   — Мне кажется, не стоит вызывать огонь на себя сразу всех писак, — замечает Россини.

   — Беру ответственность на себя, — заявляет Романелли.

   — Хорошенькое дело! А нападать будут и на вас, и на меня?

   — Боитесь?

   — Нападения — нет, журналистов — тем более, а вот нападения журналистов — да. Даже если это будут символические нападки на газетной полосе. Впрочем, карикатура сделана остро и высмеивает только глупых и самонадеянных журналистов. Попробую смягчить сатиру музыкой, нужен привлекательный музыкальный образ.

И фигура Макробио остаётся в либретто. Россини с головой погружается в работу.

Когда он приглашает послушать какие-то отрывки Марколини, она обнимает маэстро и говорит:

   — Будет большой успех!

А когда он напевает ей вокальную строчку одного квартета, возмущается:

   — Грабитель!

   — Как так?

   — Эта мелодия украдена. Хочешь, спою? Ты взял её из «Кира».

   — Выходит, я ворую в своём хозяйстве.

   — Неужели при такой фантазии и таком таланте тебе ещё нужно воровать, пусть даже в своём хозяйстве?

   — Что поделаешь! Это красивый маленький квартет, зачем же ему плесневеть в «Кире»? К тому же мне лень...

   — Разбойник! Но мне-то лучше — меньше придётся учить. Этот квартет я пела в Ферраре. Он уже с бородой.

   — Ну да, тогда в Ферраре и у тебя была борода на сцене.

   — Ия снимала её, чтобы поцеловать тебя.

   — Хорошо бы, чтобы теперь публика не поняла, что это квартет «с бородой», и не заскучала.

   — Когда пою я, это исключено!

   — А когда пишу я?

* * *

26 сентября 1812 года. «Первое представление «Пробного камня», комической оперы в двух актах синьора Луиджи Романелли, музыка синьора маэстро Джоаккино Россини». Королевский театр Ла Скала заполнен до предела. Незабываемый вечер. Триумфальный. Публика в невероятном восторге, вызовам нет конца. Имя Россини, как было принято говорить тогда, «вознесено к звёздам». Двадцатилетний маэстро внезапно становится кумиром публики. Театр берут едва ли не приступом. Публика, как только может, выражает беспредельный восторг. Опера идёт пятьдесят три вечера подряд.

В эти месяцы на улицах Милана нет ни одного человека, кто не напевал бы мелодию из «Пробного камня». Это действительно какое-то всеобщее помешательство. И все счастливы: композитор, либреттист, директор театра, певцы, которым аплодируют, как никогда не аплодировали, знаменитый Алессандро Ролла — великолепный дирижёр и первая скрипка, публика, которая в восторге от оперы, столь отвечающей её вкусам. Бесконечно счастлива Марколини, которая видит, как её кумир становится кумиром всеобщим, счастье её, правда, несколько омрачается, когда она замечает, что он превращается и в кумира всех женщин — и светских дам, и простолюдинок.

Марколини во время триумфальной премьеры и на следующих пятидесяти двух вечерах восхищает и покоряет красотой, изяществом, живостью и страстностью. Чтобы доставить ей удовольствие, Россини соглашается исполнить один её каприз, что могло бы повредить опере, если бы та не была настолько талантлива и совершенна, что способна выдержать некоторое посягательство на свою целостность. Марколини пожелала — и с полным правом — иметь в финале большую арию. Ладно, на это ещё можно согласиться.