Читать «Пиноктико» онлайн - страница 122

Она была очень маленького роста, в первый момент я даже подумал, что это подросток…

К тому же на голове у неё была какая-то шляпка… Или шапочка…

Нет, скорее, шляпка, чем шапочка…

И какое-то нелепое розовое пальто…

Тем не менее, она казалась довольно милой, а когда заговорила — даже более чем…

Премило так шепелявила… И я вдруг узнал её… Сначала по голосу…

А потом вспомнил и это круглое личико… И эти локоны…

Это была молодая писательница… Её книга, выпущенная, если мне память не изменяет, в издательстве «Дюмонт», называлась «Записки кисейной барышни»…

Сборник странных таких новелл… Некоторые тексты образовывались у вас на глазах из омонимов…

Иногда омоним звучал уже в самом конце, финальной нотой, но ясно было, что в этом случае Мони писала новеллу с конца — как это порой делают авторы детективов…

Конечно, в её книге были не одни омонимы, не только омонимы, просто омонимы были первым, что я вспомнил, когда узнал Мони…

О, Мони… Ну да, ну да… Там — в твоей книге — было и другое… Нельзя сказать, что это были лишь упражнения… Разводы на поверхности кисельной словесности… Нет-нет… Такие внезапные заезды там были… на нераспаханные — или, по крайней мере, казавшиеся мне нераспаханными — территории…

И много неба… Которое, в свою очередь, иногда казалось нераспаханным… Несмотря на подробные белые борозды — следы истребителей… И перистые рентгенснимки Клетки, что-то ещё…

Имена тоже играли большую роль в её книге и, в свою очередь, часто оказывались омонимами в том смысле, что это были говорящие имена, от которых «кисейная барышня» иногда плясала, рассказывая свои истории…

Но один её рассказ, наоборот, родился из синонимов, причём оба были прилагательными и относились к одним и тем же трусикам…

Мони Шнайдер читала этот рассказ в Литературном доме — на своём вечере… Там я и купил её книгу…

Уже светало… Или так казалось — из-за снега…

Два тёмных силуэта снова стояли на крыше «Музея кристаллов»…

И, надо полагать, целовались…

Но это точно были не мы с Мони…

Мы с ней стояли на балконе, в верхней одежде нам не было холодно, шёл снег, оборачиваясь, я видел сквозь шторы, что в комнате продолжают плясать маникини…

Я хотел было признаться Мони Шнайдер…

Нет, не в любви…

Всего лишь в том, что я тоже что-то пишу, и у меня тоже часто всё рождается…

Если не из одного слова, то, во всяком случае, из фразы…

Да-да, из одной какой-то фразы… которая не даёт мне покоя, звучит в голове…

Кроме того, я вдруг вспомнил отрывок, который написала Дженни… От руки, я читал его на вырванном листке…

Начиналось там всё с созерцания собственных ног, «слишком белых и слишком толстых», но потом перо уводило Дженни куда-то в сторону — она вспоминала второй ультиматум, предъявленный ей бывшим возлюбленным…

Первый был довольно естественным — сделать тест на СПИД…

А вот второй…

Я попытался вспомнить дальше текст Дженни, но он уже расплывался, кажется, листок в самом деле промок к тому моменту, когда я его читал… Там были такие слова: «Я подумала, что вполне могла бы ею быть…» Или «запросто могла бы»… Или: «Я подумала, что вполне могла бы быть этой женщиной…».