Читать ««Свет ты наш, Верховина...»» онлайн - страница 136
Матвей Григорьевич Тевелев
— Пане Матлах, — сказал я, — мне тоже надо быть сегодня в Ужгороде.
— Ну что ж, едемте, — кивнул Матлах. — Заодно уж и маслозавод посмотрим.
33
Не знаю, когда возникло у меня это решение, может быть там, в Воловце, когда старый Федор Скрипка произнес свое: «Бог тебя знает, кто ты есть». Но сейчас оно созрело окончательно. Я понял, что не могу остаться сторонним наблюдателем разыгрывающейся на моих глазах трагедии. Теперь мне нужен был уже не совет, а доброе слово поддержки близкого и участливого ко мне человека. Горули не было… Чонка?.. Что он мог понять в волновавших меня чувствах? Ружана?
Как я обрадовался, увидев ее, спешившую ко мне навстречу! Как дорог мне был радостный блеск ее глаз и смущенная улыбка, с которой она протянула мне обе руки!
— Иванку, как тебя долго не было! Год или больше?
— Всего неделю.
— Неделя! И это ты считаешь не долго?
— Очень долго, но я все это время думал о тебе, и поэтому мне всегда казалось, что мы вместе.
— Тогда я прощаю, — улыбнулась Ружана и повела меня через прихожую в комнаты.
— Наших никого нет дома, — говорила она на ходу, — Василь в банке, а Юлия ушла с детьми… Я так рада, что ты приехал, и так хотелось, чтобы надолго.
— А если совсем?
Ружана остановилась.
— Совсем в Ужгород?
— Может быть, и так, — сказал я.
Она заглянула мне в глаза и, помедлив немного, сказала:
— С тобой что-то случилось.
— Пока еще, пожалуй, нет…
— Нет, что-то случилось, — повторила Ружана уже настойчивее, и в глазах ее появилась тревога.
Я ничего не думал скрывать от нее, наоборот, она была единственным существом, которому я доверял, к которому я шел, чтобы рассказать все, но не так сразу, едва переступив порог дома…
Ружана усадила меня в кресло, а сама села напротив на невысокую мягкую скамеечку.
— Прошу тебя, не скрывай ничего, — произнесла, заглядывая мне в глаза.
И я принялся рассказывать о том, что произошло в Студенице.
Ружана подавленно слушала меня.
— Боже мой, — воскликнула она, когда я кончил, — как жестоко! Неужели нельзя помешать такому преступлению?
— Не знаю, можно ли помешать, — ответил я, — но молчать не могу. Я скажу Матлаху, потребую от него…
— Матлах? — Ружана взяла меня за руку. — Да ведь он не послушает тебя, Иванку!
— Я и не тешу себя такой надеждой… Но тем хуже для него.
На лице Ружаны появился испуг.
— Значит… Значит, ты порвешь с ним?
— Да.
Она растерялась.
— А мы, Иванку?.. Что будете нами? — И, поняв, чем это грозит, рванулась ко мне, прижалась и зашептала с отчаянием: — Ради бога, не делай этого! Не делай ничего такого, что помешает нам быть вместе. Если бы я только могла хоть чем-нибудь помочь этим несчастным людям, но я бессильна, и ты бессилен, и ничего не изменится, если ты уйдешь от Матлаха… Подумай о будущем.
— О нем как раз я и думаю, Ружана, о нашем будущем…
Я молча поднялся со стула. Ружана глядела на меня вопрошающе, с мольбой. И вдруг я понял, что напрасно пришел сюда и напрасно надеялся услышать здесь слово поддержки.
— Почему ты молчишь? Ты сердишься? — дрожащим голосом спросила Ружана. — Но ведь я хочу тебе добра.