Читать ««Свет ты наш, Верховина...»» онлайн - страница 112
Матвей Григорьевич Тевелев
По случаю праздника я прихватил из села бутылку сливовицы.
Как обычно, Семен водил меня по стаду от коровы к корове, хваля одну, сетуя на другую и восторгаясь третьей. Он знал не только их клички, но хорошо помнил вес и удой каждой из них.
После обхода стада мы сели за обычный скудный пастушеский обед.
Выпитая сливовица не развеселила Семена, наоборот, сделала его еще более угрюмым.
— Люди думают, я перед Матлахом выслуживаюсь, — заговорил он. — Ты скажи, Иванку, так ведь думают, а?
— Никто так не думает, — попытался я успокоить Семена.
— Нет, врешь, — упрямо замотал он захмелевшей головой. — Я знаю, что про меня говорят, зна-аю: «Семен Рущак не за страх, а за совесть Матлаху служит…» Так! А того никто не разумеет, что у Семена душа рвется. Скажи ты сам, Иванку: ну як я можу добрые руки к такой красоте не приложить? — И он перевел ласковый взгляд на пасущееся невдалеке стадо. — Вон, видишь, Мица… Мица, красавица моя!
Одна из коров, услыхав свою кличку, подняла небольшую красивую голову и перестала жевать.
— Ты про ту Мицу, — продолжал Семен, — говорил, что больше двадцати литров с нее не взять. Говорил?
— Да, кажется, говорил.
— А я за ней як за малой дитиной стал ходить — и взял тридцать, каждый день тридцать! И возьму еще больше. Плюнуть бы мне и не пытаться, а не могу… Ах, бог ты мой! — И он поморщился, будто от физической боли.
Говорил Семен, а мне казалось, что я прислушиваюсь к себе, что это звучит мой, а не его голос.
— Хочешь, я Матлаха убью? — внезапно спросил Семен. — Чего испугался? Слепней же бьют, чтобы они крови не сосали? Бьют… А вчера здесь Горуля был.
— Что он здесь делал? — встрепенулся я.
— Он? Гостил, — хитро подмигнул Семен. — Он теперь по всей Верховине в гости ходит. Придет, с людьми поговорит, газету почитает… — И вдруг, точно потеряв, как бывает с охмелевшими людьми, нить своей мысли, попросил: — Давай запоем что-нибудь, Иванку. — И, не дожидаясь ответа, затянул негромко:
Я стал вторить ему, прикрыв глаза.
На пастбище я собирался пробыть до следующего дня, но перед самым вечером неожиданно, как всегда, нагрянул Матлах и, узнав, что я здесь, потеснился на своей тележке и увез меня с собой. Целый день гулял Матлах на свадьбе у сына сельского старосты из Верецков и теперь был весел, оживлен, и от него разило вином.
Надвигались сумерки. Дорога была витая, горная, с резкими поворотами, но, несмотря на это, Матлах то и дело покрикивал на кучера:
— Шибче! Не с похорон, слава богови, едем!
Кучер подстегивал и без того резвых коней, и кони несли тележку с такой быстротой, что дух захватывало.
— Э, и свадьба была, пане Белинец! — сказал Матлах, хватаясь на повороте за колеса притороченного к задку кресла, которое он постоянно возил с собой. — Красно погуляли! — И, дохнув на меня винным перегаром, вдруг спросил: — А вашу когда играть будем? Чув, добрую дивчину нашли себе? Да у вас чтось с ее батьком, старым Лембеем, не выходит?
