Читать «Горшок черного проса» онлайн - страница 61

На этом они расстались. Найденов решил выждать, не торопиться. Но слухи оправдались. Весной тридцать второго года на берег Амура у села Пермского в самом деле высадилась первая партия строителей. И тут же на берегу вскоре вырос палаточный городок, появились землянки. День и ночь дымили костры. Бродя поблизости в тайге и принюхиваясь, словно зверь, к запахам этих дымов, Найденов испытывал угнетающее чувство тревоги и беспокойства. Он долго не решался войти в Пермское. А когда нужда все-таки заставила его преодолеть страх, к своему удивлению, заметил, что никто на него не обращает внимания и что он, по сути дела, никому не нужен.

На стройку приехала в основном молодежь, кругом стоял шум и гам. Одни таскали бревна, другие кололи дрова, третьи копали углубления для землянок. Кругом суета, движение, лязг лопат, громкие голоса, смех. А он был один… Он был никому не нужен.

Жилина в этот день Найденов не нашел. Он куда-то исчез из Пермского. Поэтому впервые за долгие годы пришлось вернуться с пустыми руками и довольствоваться скудными запасами сухарей и остатками сахара. К счастью, в мясе и рыбе нехватки не было почти никогда.

И все-таки, как ни странно, стало легче. На стройке нарасхват раскупали свежее мясо, черемшу: свирепствовала цинга. Найденов знал, где растет эта пахнущая чесноком трава. Они с Наташей собирали ее, вязали в пучки, и он продавал черемшу на стройке, а на вырученные деньги покупал продукты. Его, очевидно, принимали за жителя какого-нибудь окрестного села.

Он не раз комкал в глухой злобе вырученные деньги, понимая, что бессилен перед будущим. Найденов иногда подолгу бродил по городу, хмуро вглядываясь в лица. Эти люди в красноармейских шлемах, в фуфайках, ободранных ботинках… Такими он представлял тех, которые взяли чуть ли не голыми руками в двадцать втором Волочаевскую сопку, таких видел еще раньше: они форсировали Вятку, били белых. Найденов не понимал их и ненавидел, хотя и продавал им черемшу. Он был уверен, что эти фанатики долго не продержатся в своем городе шалашей и палаток: либо перемрут от цинги, либо разбегутся кто куда, побросают свои тачки и лопаты. Но прошел год, второй… Найденов часто видел, как к обрывистому берегу возле старого села Пермского причаливали пароходы. Сходили, на причалы новые и новые толпы молодежи. Откуда они брались? Казалось, им не будет конца. Появлялись еще палатки, больше становилось рубленых двухэтажных домов, а кое-где уже поднимались из котлованов и кирпичные здания. Прорезались в тайге первые улицы с деревянными тротуарами. На Брусчатке — так назывался один из кварталов — сделали танцплощадку, и там по вечерам играл духовой оркестр, тренькали балалайки, слышался за березами смех, звучали незнакомые песни и частушки.

Возвращался Найденов в тайгу усталый и мрачный. Наскучавшись, жена встречала его, осторожно заговаривала, ловила взгляды. Он выкладывал покупки, односложно отвечал, потом вдруг взрывался: