Читать «Кинематограф (сборник)» онлайн - страница 27

Но чтобы идеи принесли пользу, дайте нам возможность ими выстреливать. Воплощать их на практике. И тут шершень, жужжащий в небесах, будит другого шершня – в голове. Сегодня утром один такой прожужжал на страницах «Таймс» – из уст женщины прозвучало: «В политике женщины не могут ни слова сказать». Ни одной женщины в Кабинете Министров, ни одной женщины на ответственных должностях. Все кузнецы идей, имеющие возможность воплощать их на практике, – мужского пола. Вспомнишь об этом – и мысль цепенеет, пропадает желание брать на себя ответственность. Почему бы не уткнуться лицом в подушку, не заткнуть уши, не забросить мысли – все равно, мол, усилия пропадут даром? Но нет. Есть и другие столы, помимо столов в штабах и столов в залах международных конференций. Ведь, перестав размышлять за обеденным столом, сочтя, что от мыслей частного человека нет никакого толку, мы оставим молодого англичанина без ценного оружия, разве не так? Не потому ли мы выставляем себя ни к чему не способными, что боимся: наши способности станут лишь мишенью для брани или насмешек? «Духовный бой не прекращу», – написал Блейк. Вести духовный бой – значит мыслить против течения, а не в согласии с ним.

А течение в этой реке яростное и стремительное. Река выходит из берегов, вздувается словесный паводок, извергаемый политиками и радиорепродукторами. Каждый день политики и репродукторы твердят, что мы – народ свободных людей, воюющий за свободу. Это течение завертело молодого летчика, забросило высоко в небо и побуждает кружить в облаках. А здесь, внизу, где нас защищает крыша, а под рукой всегда есть противогаз, наше дело – посрамить пустозвонство и докопаться до зерна истины. Неправда, что мы – свободные люди. Сегодня все мы – пленники: пилот, держа руку на гашетке пулемета, заперт в своем летательном аппарате, а мы, держа руки на противогазах, лежим в темных спальнях. Будь мы свободны, нам сейчас подобало бы гулять на свежем воздухе, танцевать, смотреть спектакли или посиживать у окна, беседуя между собой. Что нам мешает? «Гитлер!» – кричат репродукторы хором. Гитлер? Кто таков? Что он собой представляет? Он – агрессия, тирания, безумное властолюбие во плоти, отвечают репродукторы. Уничтожьте все это, и вы получите свободу.

Теперь самолеты жужжат так, словно у нас над головой пилят ветку. Звук все кружит и кружит, ветку все пилят и пилят прямо над домом. И тут другой звук вонзает пилу в череп, подбираясь к мозгу. «Способным женщинам, как заявила сегодня утром на страницах "Таймс" леди Астор, не дают ходу, потому что в мужских сердцах гнездится подсознательный гитлеризм». И верно, нам не дают ходу. Сегодня ночью мы все в одинаковой мере пленники – англичане в своих самолетах, англичанки в своих спальнях. Но если англичанин отвлечется от дела, призадумается, его могут убить; а заодно и нас. Так позвольте нам думать за него. Позвольте нам выволочь на всеобщее обозрение подсознательный гитлеризм, не дающий нам ходу. Этот гитлеризм – не что иное как склонность к агрессии, склонность порабощать и господствовать. И мы видим его воочию даже в темноте. Видим, как сияют витрины магазинов, а женщины на них глазеют: накрашенные женщины, расфуфыренные женщины, женщины с малиновыми губами и малиновыми ногтями. Они – рабыни, пытающиеся поработить других. Если мы сумеем освободиться от рабских оков, нам следует и мужчин освободить от тирании. Гитлеров плодят рабы и рабыни.