Читать «Соблазнить холостяка, или Нежный фрукт» онлайн - страница 66

– Ее очень мучает Ганина шерсть.

Ускользающая от пылесоса Ганина шерсть скатывалась легкими клубками и шевелилась в углах, доводя экономку до исступления. Когда она охотилась за ней с тряпкой, шерсть взлетала к потолку и, словно НЛО, носилась кругами, беснуясь в потоках воздуха, прилетавших с балкона.

– Ну, Ганина шерсть – это даже благо, отвечу я вам. Живое существо, забирающее плохую энергию, действует на хозяев сильнее иных лекарств. Надеюсь, вы подолгу не находитесь в тех местах, где Ганя особенно любит спать?

Грушин с сомнением посмотрел на кота, который преследовал гостью, внимательно наблюдая за ее ногами. Еще в коридоре она разулась, но хозяина это нисколько не смутило, потому что на ней были носки. Белоснежные носочки с широкой резинкой, которые смотрелись безумно трогательно.

– Конечно, я все здесь… облагорожу, – пообещала Люда. – Ароматические масла и благовония вполне подойдут. Ничего более сильного применять не надо.

– Хотите все облагородить? Вам у меня не нравится? – в голосе Грушина было столько разочарования, что Люда опустила руки и изумленно взглянула на него.

– Нет, мне нравится, – ответила она и сделала еще один оборот вокруг своей оси, чтобы посмотреть на обиталище профессора другими глазами, глазами обычной женщины.

До сих пор она выполняла свою работу, а тут вдруг встряхнулась и поняла, насколько у него хорошо. Атмосфера была легкой, все вокруг дышало уютом, ни один предмет мебели не претендовал на первенство и не желал, чтобы на него обращали внимание. Можно было забраться с ногами на диван, не боясь навредить обивке, которая явно повидала всякое, растянуться на ковре перед телевизором, потому что телевизор был старым, и дозволялось наплевать на расстояние до экрана. Можно было задеть руками люстру, снимая одежду через голову, и не опасаться при этом, что на тебя просыплется хрустальный град стоимостью тысяч в пятнадцать. Нельзя было только ставить стаканы на журнальный столик без салфетки – но это такая мелочь, что и говорить о ней не стоило!

– Мне правда нравится, – еще раз подтвердила она. – Необходимо только кухню осмотреть, и все станет окончательно ясно. Надеюсь, вы тут без Евдокии Никитичны не умираете с голоду?

– Господи! – ужаснулся Грушин, позабывший про то, сколько раз сегодня он кипятил чайник. – Пойдемте скорее туда, я вас накормлю сырниками! Если можно.

Люда оказалась слишком энергичной, слишком напористой, поэтому все шло не так, как он запланировал. Она точно знала, что ей надо и чего хочется, а Грушин всегда тушевался перед такими женщинами.

– Можно, почему же нельзя? – пожала она плечами. – В самолете кормят едой с консервантами, а я стараюсь ее избегать. Сказать по правде, я голодная. Сырники будут в самый раз.

Очутившись на кухне, Люда медленно прошла по периметру, мешая Грушину накрывать на стол. Ее манера придирчиво осматривать каждую мелочь его ужасно удивляла. Но он подумал, что вполне может с этим смириться. В Люде ему нравилось многое – она была очень аккуратненькой и приятной, обладала потрясающе нежной – даже на вид – кожей, и пахла чем-то свежим и ненавязчивым. Но больше всего Грушина будоражили ямочки на ее щеках. Его так и подмывало сказать что-нибудь смешное, чтобы снова их увидеть. Однако в голову, как назло, ничего не шло, и он положился на Ганю, который суетился под ногами и выделывал всякие фокусы. Когда он изображал приступы голода и корчился в воображаемых муках перед пустой миской, Люда смеялась так, что у нее даже слезы выступили на глазах.