КенхреидаО, горе нам! Бедняжка дочь!..КинирНо видетьВсе более несчастной день от дняЯ не могу ее. Перечить глупо…КенхреидаЯ так боюсь, что боль ее сразитЖестокая, едва она уедет…КинирСлова, глаза и даже вздохи мнеВнушают опасение, что еюНечеловеческая движет власть,Неведомая нам.КенхреидаКто знает лучше,Чем я, насколько месть твоя страшна,Жестокая Венера? Ты караешьМеня за речи гордые мои.Но дочь моя безвинна. Я дерзилаОдна тебе.КинирО, небо! Ты дерзитьОсмелилась богине? Как?..КенхреидаУзнай жеМой грех, Кинир. Любимая женаПрекраснейшего на земле супруга,А также мать единственной егоНаследницы (единственной на светеПо красоте, изяществу, умуИ скромности), от счастья обезумев,Не воскурить Венере фимиамДерзнула я. Но ты послушай дальше;Безумная гордячка, я дошла(О, ужас!) до того, что позволялаСрываться с языка словам о том,Что красоту божественную МиррыИ в Греции и на Востоке чтутСегодня выше, чем на Кипре чтилиВенеру с незапамятных времен.КинирЧто слышу я?..КенхреидаИ с этих пор покояНе знает Мирра; медленно, как воскНад пламенем, неотвратимо таетЕе краса; и больше никакихУ нас отрад. Чем только не пыталасьЗадобрить я Венеру? Но мольбы,И фимиам, и слезы были тщетны.КинирТы оплошала. Но поступок свойСкрыв от меня, ты поступила хуже.Я чист перед богиней, и моиМольбы смирить могли бы гнев небесныйИ (верить хочется) еще смирят.Что ж до отъезда нашей бедной Мирры,Себе представить трудно без нееСвященный этот остров. Но, быть может,За ней богини оскорбленной гневНе станет гнаться, и в несчастном сердцеПредчувствие неведомое естьНа этот счет, и потому уехатьТак жаждет Мирра. Но сюда ПерейИдет, и кстати: только он способенДочь сохранить для нас, отняв ее.
