СаулПрекрасно это утро. Солнце всталоБез алой плащаницы и как будтоСулит счастливый день. — О времена!Где вы, ушедшие? Тогда СаулНе поднимался в лагере с ковров,Не будучи уверенным, что к ночиСпать ляжет победителем.АвенирО царь,Зачем сомненье? Ты не пасовалПеред напором филистимлян. ЭтоСражение, — попомнишь Авенира, —Чем более оттянется, тем будетПочетней и полней твоя победа.СаулАх, Авенир, — когда переберешьДела людские — ясно, что воззреньеУ юности иное, чем у нас!Когда я мог рогатину метать,Которую сейчас едва держу,Я мало колебался… Но не младостьОдну утратил я… Была со мноюЕще неодолимая десницаВсевышнего!.. И был, по крайней мере,Со мной Давид, мой витязь.АвенирНу а мы?Уж будто без него победы нет?Коль думать так, я меч бы обнажилЛишь для того, чтобы пронзить себя.Давид, который первая причинаВсех бед твоих…СаулАх, нет! Причина бедМоих страшней… А ты? Зачем скрыватьВесь ужас положенья? Если б не былЯ любящим отцом, каким являюсь,К несчастью… ах, нужны ли были мнеПобеда, царство?.. В гущу вражьих копийДавно бы ринулся без промедленья,Давно б уже без жалости пресекУжасное мое существованье.Ведь сколько лет уже не тешил смехМои уста? Возлюбленные чада,Ко мне ласкаясь, вызывают частоЛишь гнев во мне… Нетерпеливый, мрачный.Жестокий, злобный — вот я стал каков,Всегда себе не мил, не мил другим,При мире жажду войн, при войнах — мира,Из каждой чаши пью я тайный яд,Ищу я в друге недруга; пороюВорс нежный ассирийского ковраКолюч, как терн, тревожен краткий сон,Ужасны сновиденья… Кто поверит?Страшит меня военный зов трубы,Превыше нету для Саула страха,Чем звук трубы. Ты видишь: овдовелСаулов дом, утративший величье;Ты видишь сам: со мной ли нынче бог,И ты (ах! разумеешь это сам),Ты кажешься порой мне верным другом,Как есть на деле, — сильным полководцем,Соратником, и воином, и славыМоей защитником, а вдруг — лжецом,Придворным лицемером, низким, хитрымВрагом, изменником…АвенирУвы, Саул,Ты и сегодня, в полном разуменье,Все так же возвращаешься к предметамБылого времени! А вся смятенностьДуши твоей (ты знаешь!) происходитИз обиталища пророков этих,Из Рамы. Кто впервые произнес,Что ты отвержен богом? Самуил —Старик тщеславный, дерзкий, лживый, хитрый;Потом орава гнусных лицемеровОтозвалась ему, как эхо. Он,Завистник, над твоей главой увиделВенец, который почитал своим.Он ожидал, что царская коронаВот-вот коснется седины его,Когда своей единодушной волейНарод Израиля пустил по ветруТот замысел, избрав себе царемВоителя. И в этом весь твой грех.И сразу ты не стал избранник божий,Как только сам себе стал господин.Сперва лишь это тронуло твой ум,Потом нашептывания ДавидаУсугубили дело. Да, конечно,В бою он был храбрец, не отрицаю,Но он всегда прислужник Самуила,Он больше расположен к алтарю,Чем к полю битвы, он десницей — воин,Душой — священник. — Вот теперь ты знаешьВсю истину без ложной мишуры.Я рода твоего, и блеск царяЕсть слава Авенира, а ДавидНе вознесется, не поправ Саула.СаулДавид?.. Я не терплю его… Но дочьЕму я отдал в жены… Что ты знаешь!Все тот же голос, тот же вышний голос,Что по ночам когда-то звал меня,Когда я — молод, беден и безвестен —И мысленно не приближался к трону;Тот самый голос с жутким выраженьемМеня вдруг вспугивает по ночам,Гремя, как разъяренная волна:«Приди, Саул, приди, Саул!..» Священный,Пророческий, величественный образ,Являвшийся мне до оповещеньяО том, что бог избрал меня царем,Мне чудится, я вижу СамуилаВо сне, но по-иному, чем тогда.Его я вижу из теснины мрачнойСидящим на сияющей горе:Пред ним Давид коленопреклоненный,Его священным миром умащаетПророк, другою длинною рукой,Которая не меньше ста локтей,Он тянется к моей главе, срываетС волос венец и волосы ДавидаУкрасить хочет; веришь ли — ДавидНиц падает, венец не принимает,И вопиет, и слезы льет, и кажет,Чтоб мне его вернули… — О, виденье!О, мой Давид! Ты, значит, мне послушен?Ты зять еще? и сын? и друг? и верныйМой подданный?.. Но ярость! но проклятье!Венец похитить с этой головы!О, трепещи же, старый посягатель…Кто ты?.. Конец тому, кто так помыслит!..Ах, горе мне! вот я уже в бреду!..АвенирПогибнет пусть Давид: исчезнут с нимВсе страхи, и несчастья, и виденья.