Читать «Историк» онлайн - страница 170

— А кто мне запретит? А кто мне не позволит? Покажите мне, я его — попрошу, и он — согласится…

— Зачем вы спрашиваете у меня разрешения пройти на завод, если ставите меня перед фактом вашего присутствия на заводе?

— Ну я же надеялся на другой ответ… Я надеялся, что вы не пренебрежете правилами приличия… Но мои надежды не оправдались… И теперь оправдываться придется вам…

— Не надейтесь и на это. Жаль, но я вынужден вас огорчить — все ваши возлагаемые на меня надежды такого рода напрасны.

— О нет… Ваши выводы поспешны… У вас еще нет убедительных доводов… Просто, вы еще не знаете всех моих надежд и ожиданий, связанных с вами… А я вам не скажу — знаете же, что мечта не сбудется, если о ней рассказать заранее…

Запись № 10

Я подозвал Шлака, как только мы вышли из первого блока научного управления.

— Шлак, сделай все, чтобы Радеев до активации этого офицера в этот блок ни ногой не ступил.

— А как я могу сделать это, Грабен?

— Отвлеки его… Укуси, к примеру, — я разрешаю…

— Я не стану его кусать — он меня на свалку отправит.

— Никуда он тебя не отправит, Шлак. Я за тебя постою.

— Нет, Грабен. Во-первых, он со мной всегда здоровается, а во-вторых, — он и не подумает заходить в блок активации до того, как этот офицер откроет глаза. Ты разве еще не понял, что он — провокатор, который всеми силами устраняет у тебя с пути всех, кто не позволяет тебе сходить с ума и творить страшные вещи?

— Я знаю, что он — провокатор, Шлак. Перед ним, как и передо мной, стоит своя задача, которую он исполняет, не гнушаясь беспринципностью. Он старается довести меня до предела, перейдя который я предоставлю ему доказательства, свидетельствующие против меня неоспоримо. А я этот предел переходить не намереваюсь и не собираюсь давать ему даже ерундовых зацепок.

— Он не такой дурак, чтобы считать тебя дураком. Он прекрасно понимает, что ты не проколешься, как бы он тебе нервы ни трепал, и не провалишь своего плана, как бы он тебя к провалу ни толкал. Ты нарушаешь правила, но так, что к тебе не придерешься. И с этим Радееву ничего не поделать.

— Думаешь, он понимает, что у него не выйдет подловить меня? Тогда что он здесь, по твоему мнению, делает?

— Не знаю, Грабен. У меня дальше мысли никак не идут.

— И у меня, пока еще, мысли дальше не идут… Но рано или поздно у него сдадут нервы, и он выдаст себя…

— Грабен, ты еще коварнее этого Радеева.

— Возможно, Шлак. Я могу обойтись и без этой беспрестанной смены лиц, и без этой бесконечной лжи…

— Здесь я с тобой не соглашусь, Грабен. Ты лжешь, как он, но — молчанием, а не словами.

— Все верно, иногда простое молчание результативнее изысканной лжи.

— Ты обманываешь других, обманывая — себе. И лица ты меняешь не снаружи, а — внутри. Поэтому, никто не может этого обмана обнаружить.

— И это верно.

— И ты сам не можешь отличить этого вранья от правды. Ты обманываешь всех так убедительно, что сам убеждаешься в этом обмане, как в истине.

— Нет, Шлак, с собой я честен.

— Тогда ты — жесточайший человек на свете.

— Откуда такой вывод?!