Читать «След чудовища» онлайн - страница 6

— В этих условиях что делать нам? — хрустя пальцами, сказала Ыйна Сауна. — Путь обратный лететь? Новосибирский порт опять Толмачево, «пассажиры рейса 108, скопитесь в накопителе номер два»? Я не хочу, чтобы меня копили!

— Ну, зачем так, — сказали представители двух управлений и «Аэрофлота». — Бабра объединенными усилиями мы найдем в полнолуние, а пока что примыкайте к завтрашнему нашему рейду против алчников. Из разных мест поступают тревожные сведения. А с ключа Соленый на реке Витим вовсе плохие: задавлено петлями и брошено там много изюбров и медведей.

Глава девятая

ТРАФАРЕТЫ «КОРОВА»

— Так что, паря, Глеб Олегович, примкнем мы к ихней проблеме про алчников? Им сезон, а нам-то резон?

— Ты, дед, моральный хуторянин! — резанул Квант Михайлов. — «Ихнего» тут нет ничего. Тут всеобщая проблема. Кровная.

— Меня как ни назовешь, все не обзовешь, — обиделся дед. — Вот ты чем занимаешься, Квантушко, жженый ты сахар — резьбой по нашей теменной кости. Волос долог, да ум короток. Ведомо мне, однако, как ты кроссвордистов в журналах столичных подпаивал, чтобы имя твое в кроссворды включали для популярности.

— Поздравляю! — поднялся профессор Семужный. — Вот мы и настоящий изыскательский коллектив: у нас уже склока. Тем не менее предлагаю всем участникам высказаться, значима ли проблема «Алчность человека в природе, человеческие жертвы от алчности, ущерб от алчности». Спецкор «Крокодила»?

— Примеров тьма, — сказал спецкор. — Здесь же, в Читинской области, я недавно летал на лесной пожар по рекам Нерче и Ачунаиде. Там было идеальное место для добычи пантовых оленей. Пришлые алчники, чтобы выкурить штатных охотников, подожгли тайгу с трех сторон. С четвертой была река. Люди едва не погибли. Зверей и птиц погибло бессчетно.

— Вы, Квант?

— Есть такая проблема. Рыба, известно, валом прет в тот последний день, когда весной лед вот-вот оторвет от припая и унесет в море. Ну, а люди толпами прут за рыбой на лед в этот день. Потому что за час можно три пуда отборных лещей натаскать. У меня так на Рыбинском море знакомец погиб. Фотограф-портретист-цветовик. Не то провалился, не то унесло. До двухсот человек уносило.

— Жадность, она губит, — подбил итог Варсонофьич. — Про жадность и сказ мой будет. Ты ответствуй мне, Квант: на что знакомцу твоему были три пуда? Не сберег бы он их, не унес, не вывез, проквасил да выбросил, А ловил! Обезьяньего азарту ради ловил. И прочие люди дорвутся в места, уток бьют на пролете без сыскной собаки, а берут только тех, что к ногам упали, остатних же не ищут на болотине. И другие в тундры прорвутся — линялых гусей палками бьют — лишь бы бить. И в большие снега ослабелых животных пиками колют не в жареху либо похлебку, а инстинкт свой потешить, вроде как молодечество. Говорил я с одним таким, лошадь он порешил в лесу. И он мне гутарит: я, как жахнуть, секунды за три уже знал, что мерин это кинофикаторский калюной масти, а пальца унять уж не мог. Тут, товарищ профессор, недалечко Бурятия, и водится в ней село Романовка. Коопзверопромхоз там скот пасет в труднодоступной местности. Так сколько безвинного скота перестреляно ночами с вездеходных машин — страх сказать! Леня Ковалев, он директор в Романовке, уж с коих пор на ночь выставляет в табунах и стадах трафаретики на каждой животине: ежели то корова —