Читать «Пушкин и Натали. Покоя сердце просит...» онлайн - страница 12

Но вернемся к 1832 году. Не по возрасту разгульная жизнь Афанасия Николаевича привела его к печальному концу – 8 сентября он скоропостижно умер.

Можно себе представить волнения всех членов семьи Гончаровых. Братья повезли тело старика в Москву, где, вероятно, ненадолго остановились. В каком состоянии был в это время Николай Афанасьевич, простился ли он с отцом в Москве или поехал в Полотняный Завод – мы не знаем. Что касается Натальи Ивановны, то она, несомненно, принимала участие в похоронах, осталась в Заводе и после даже, судя по письмам, «управляла делами» в течение некоторого времени, пока Дмитрий Николаевич оформлял опекунство над больным отцом. Полагаем, что она хотела лично убедиться, в каком положении дела майората.

Оформление документов заняло много времени. Потребовалась доверенность от всех членов семьи, в том числе и от Натальи Николаевны.

Забегая вперед, скажем, что Пушкин также выехал в Москву вслед за Гончаровыми – о том свидетельствуют его письма. В одном из них он просил жену срочно выслать доверенность, которая доставила много хлопот Наталье Николаевне и тетушке Загряжской. («К тебе пришлют для подписания доверенность. Катерина Ивановна научит тебя, как со всем этим поступить».)

Сохранилось найденное нами письмо Натальи Николаевны к брату Дмитрию от 31 октября того же года, в котором она сообщает об этой доверенности и о результатах хлопот родственников в Петербурге.

Но в столице не оказалось никаких документов, свидетельствующих о болезни Николая Афанасьевича Гончарова.

Ни в Петербурге, ни в Калуге не согласились выдать нужные Дмитрию Николаевичу документы. Но интересно: почему Калуга? Не свидетельствует ли это о том, что еще в период проживания молодых Гончаровых в Полотняном Заводе к Николаю Афанасьевичу приглашались калужские врачи, очевидно отказавшиеся признать его душевнобольным? Значит, уже тогда он начал пить и это послужило причиной их отъезда в Москву. Об этом говорит и Арапова: «Болезнь Николая Афанасьевича вызвала переселение всей семьи в Москву, в собственный дом, на Никитской».

После смерти главы семейства настойчивые хлопоты Дмитрия Николаевича в конце концов увенчались успехом, и он встал во главе гончаровского майората. Ему было тогда 24 года.

А Наталья Ивановна, что стало с ней, некогда красавицей, фрейлиной петербургского двора? Уже давно так повелось, что эту женщину рисуют только черными красками. Вряд ли это в полной мере справедливо.

Мы ни в коем случае не хотим оправдывать Наталью Ивановну, слов нет, она не вызывает симпатии, но и у нее были свои хорошие стороны. Посмотрим без предвзятости, какой была ее жизнь.

Наталье Ивановне исполнилось 29 лет, когда на ее плечи легла забота о больном муже и большой семье. Нет сомнения, что горе отложило отпечаток на ее характере – она ожесточилась. Суровая и властная, неуравновешенная и несдержанная – такой рисуется нам она по письмам Пушкина и свидетельствам современников. Наталья Ивановна ищет утешения и забвения в религии, долгие часы проводит в домашней молельне.

Нам кажется, что это была очень несчастная женщина. Вспомним ее незаконное происхождение, которое, конечно, отложило свой отпечаток на ее детство и юность. Впоследствии сводные сестры Софья и Екатерина, очевидно, делали попытки лишить ее наследства после смерти брата Александра Ивановича и дяди Николая Александровича Загряжских. В одном из писем Наталья Ивановна жаловалась сыну Дмитрию, что ее родственные отношения с сестрами были нарушены из-за денежных расчетов: