Читать «Дом зверя» онлайн - страница 3

Нэшвилл — это прежде всего город музыки кантри, и на разогреве у нас играла кантри-группа. Я забыл название, да и не думаю, что это имеет значение — какой-то дуэт с парой аккомпанирующих музыкантов. Им было далеко до Флэтта и Скрагза {дуэт Лестер Флэтт/Эрл Скрагз — основатели группы Foggy Mountain Boys — одни из самых известных музыкантов жанра блюграсс}, и мы были этому только рады. Незадолго до того, как я удалился в маленькую розовую комнату, ко мне подошёл Дэйв Барри и с оптимистичной улыбкой (она никогда не покидает его лица) сказал:

— Послушай, Большой Стив, эти парни нас не съедят, точно тебе говорю.

Он был прав, но я не льстил себя надеждой, что это поможет нам. Скорее наоборот, добавит напряжения. Несмотря на свою репутацию столицы кантри, в Нэшвилле частенько играли рок-н-ролл (а то рокабилли, что исполняли «Рок Боттом Римейндерс», имело много общего с городской кантри), и, клянусь Богом, парни, что собрались в зале, знали, что хотят услышать. Они жаждали музыки, больше чем вся публика, перед которой мы выступали до того. Я вспоминаю, как подумал: «Да, они жаждут, это точно, и если мы не утолим их жажду, они покажут нам ту сторону рок-н-ролла, на которую мы не подписывались»

Эта мысль перенесла меня на озеро Себек — в миг, когда я взглянул на берег после того, как какое-то время изо всех сил грёб по-собачьи, и увидел, что люди на пляже по-прежнему далеко. Лучше всего я помню, как барахтался в воде, и думал о том, доплыву ли я до берега. Помочь мне было некому. А потом мне пришло в голову, что на сей раз, дела мои не так плохи, потому что теперь я не один; со мной была почти дюжина друзей, как и я, плывущих по-собачьи далеко от берега.

Чтобы отвлечься от воспоминаний о своём заплыве по озеру Себек — об этом мне меньше всего мне хотелось думать сейчас, за сорок пять минут до выхода на сцену, где мне предстоит делать то, к чему Господь меня не готовил — я принялся разглядывать розовые стены скромной маленькой сральни, где я в настоящий момент восседал на троне. «Концертный Зал» — одно из тех мест, где нэшвилльские любители джаза могут гарантированно получить дозу рок-н-ролла, когда Алан Джексон и «Капризный» Рикки Скэггз уже не лезут в горло, и было похоже, что каждая группа, побывавшая здесь, оставила несколько слов мудрости на стенах этой комнатки.

Ни одна из этих надписей не могла сравниться с любимой фразой Эла Купера, которую он приметил на потолке гримёрной в Лос Анджелесе — «ПСЫ ВЫЕБЛИ ПАПУ, Я НЕ ПРИ ЧЁМ» {фраза из книги «Страх и Ненависть в Лас Вегасе» Хантера Томпсона}, и ни в одной не было дзен-буддистского очарования надписи, попавшейся мне на глаза в мужской уборной «Голодного Медведя» в Портленде, штат Мэн — «СПАСАЙ ЕВРЕЕВ ИЗ РОССИИ И ПОЛУЧАЙ ЦЕННЫЕ ПРИЗЫ» — но, тем не менее, некоторые были весьма неплохи. Одна представляла собой карикатурного маленького толстячка, на котором из одежды была только шляпа «пирог». Толстячок поедал рожок с мороженым. «ЗДЕСЬ БЫЛ ПИРОЖОК», гласила надпись, сделанная «Мэджик Маркером». Я предположил, что «Пирожок» было название группы. Другая гласила: «ТЕКС РИТТЕР ИГРАЕТ НА ПЕДАЛЬНОЙ СЛАЙД-ГИТАРЕ В ПРЕИСПОДНЕЙ». Тут я получил две новости по цене одной, прежде всего потому, что не знал о том, что Текс Риттер умер (хотя чем дольше я думал об этой надписи, тем разумнее она мне казалась). Рядом с известием о Тексе была довольно поэтичная жалоба: «ПЕРДЁЖ, ПЕРДЁЖ, ВСЁ ЭТО ОКАЗАЛОСЬ ЛИШЬ ПЕРДЕЖОМ», а под ней — комментарий сколь невесёлый, столь и жизненный: «Я НЕНАВИЖУ ЭТУ ЧАСТЬ ТЕХАСА».