Читать «...начинают и проигрывают» онлайн - страница 97

— Есть некоторые обстоятельства, Андрей…….

Я не договорил, понимая, что не имею права ничего больше сказать. Но он догадался сам:

— Чтобы те, настоящие убийцы, успокоились?… И долго?

— Дней пять-шесть,— сказал я наугад.— Может, меньше. Может, чуть больше.

— А маме вы скажете? Зое?

— Нельзя. Слушок пойдет…

Человеком он оказался сознательным, и мы с ним быстро нашли общий язык. Я вздохнул с облегчением. А если бы он сказал: «Нет, не хочу, выпускайте»? Как бы я тогда выглядел? Ведь выпустить все равно нельзя…

Но и оставлять Андрея в неведении я тоже не мог, хотя и возникала мысль, что поступок мой с точки зрения чистой службы легко осудить. Парень и так настрадался достаточно, в том числе и по моей вине…

И еще один визит предстоял мне до того, как отправиться на штурм проходящих поездов.

С усатым часовым у ворот госпиталя мы быстро договорились. Он знал меня еще прыгающим на одной

ноге.

— Иди, сынок. Только Куранову, смотри не попадайся.

Именно ему я и попался. К тому же в самом неудобном месте — на лестнице. Никуда не скрыться!

Пришлось приветствовать нарочито бодрым тоном:

— Здравия желаю, товарищ подполковник!

— Вы зачем здесь?— придрался он сразу.

— Так… Навестить…

Часы посещений все те же, с трех дня до шести вечера,— отчеканил Куранов своим ровным металлическим голосом.— Кто вас пропустил?

— Э… Через офицерский проход.

Не мог же я подвести усача!

— Да? Тогда им же немедленно возвращайтесь обратно.

— Товарищ подполковник!— взмолился я.— Мне сегодня ехать в Энск.

— Вас никто не держит.

— А у Седого-боевого там жена… У капитана Григорьева,— уточнил я без особой надобности; весь госпиталь называл так веселого капитана.

Куранов пожевал губами.

— Десять минут,— наконец смилостивился он.

— Спасибо!

И заспешил вверх по лестнице.

В «ГРГН» уже почти никого из стариков не осталось. Один Седой-боевой по-прежнему сыпал шуточками-прибауточками из своего гипсового дота. Дела у него пошли на улучшение, ему уже разрешалось полусидеть при помощи специально сконструированного приспособления из гладко оструганных досок.

Ох и обрадовался же Седой-боевой, когда узнал, зачем я пришел к нему, даже подрастерялся слегка. Начал письмо жене диктовать — бросил; вчера только отправил, о чем больше писать, новостей за день не накопилось.

— Что ж ты не предупредил?— стал сокрушаться он.— Гостинец бы сыночку собрал. А сейчас где сестру-хозяйку искать?

Объявили общий сбор по палате, хоть и Седой-боевой ругался, протестуя. У кого сахар нашелся, у кого пачка печенья, у кого леденцы, у кого даже карандаши цветные. А поступивший на днях со Второго Украинского фронта капитан-кавалерист, раненный в плечо, пожертвовал для общего дела вместительную женскую сумку, личный свой трофей, отобранный у плененной фашистской штабной красотки.

Хлопцы!— подозрительно тихо тянул Седой-бое вой на своей койке.— Хлопцы!…

Вошел Куранов, посмотрел на меня недовольно.

- Я сказал — десять минут.

— Иду уже, товарищ подполковник. Вот только адрес записать.

Он стоял у двери, пока не выжил меня из палаты, а в коридоре пошел следом, словно решил лично выпроводить из здания. Я, насколько мог, убыстрил шаг- нужен мне очень этот почетный эскорт!