Читать «Бестужев-Марлинский» онлайн - страница 182

«Исторические повести Марлинского, в которых он сбросил путы книжного языка, заговорил живым русским наречием, служили дверьми в хоромы полного романа».

Марлинский — романтик, как и все, кто поймет, какие богатства духа таятся в натуре русской.

Для всего, что сказал Бестужев в своей статье, теперь нашлись бы неизмеримо более точные слова; многое звучит, как аксиома, наскучившая в повторениях. Самые мысли эти, связанные автором по всем суставам идеалистической вожжой, сегодня бесконечно далеко ушли вперед по столбовой дороге исторического материализма. Но сто двадцать пять лет назад, когда писалась эта статья, и мысли и слова ее звучали так бодро, свежо, задорно, как ни в одной из критических русских работ, появившихся раньше. Она была напечатана в августовском номере «Московского телеграфа».

«Уверенность в неподвижность моего жребия не охладит моего усердия к службе, ни любви к отечеству, но за то она, лишая меня завтраго, уничтожает помаленьку и мое сегодня; даже в самой словесности она не редко делает меня работником, когда бы я мог быть художником… Да, Фаддей, нравственное положение мое незавидно…»

«Вообразите себе мое положение: я не могу жить ни со стариной, ни с новизной русскою, я должен угадывать все на все! Мудрено ли ошибиться?.. Для Руси невозможны еще гении: она не выдержит их; вот вам вместе и разгадка моего успеха… Знаю себе цену и как писатель знаю и свет, который ценит меня… вот почему меня мало радует ходячесть моя… Враждебные обстоятельства мешают мне жить, не только писать» .

Так писал Бестужев в самый разгар своей славы. Трезвость взгляда равна беспристрастию, а беспристрастие исполнено горечи отравленного самосознания. После смерти Ольги Нестерцовой и отъезда Жукова и Корсакова, под жесткой ферулой бурбона Васильева, в городе, кишевшем сплетнями и обидными намеками, жизнь была страданьем и любимый труд каторгой. Бестужев слышал много хорошего о недавно назначенном командире Куринского пехотного полка полковнике Клюки фон Клюгенау, Это была фигура романтическая в полном смысле. Да и Куринский полк постоянно бывал в делах — для разжалованного находка. Александр Александрович просил брата Павла похлопотать в Тифлисе о переводе в Куринский полк. Обещали. Просил Клюки, он не был против. Дело ладилось.