Читать «Зинин» онлайн - страница 58

Заключительные слова речи звучали уже гимном химической науке, пределов применения которой Зинин не видел.

— Все почти явления, наблюдаемые нами, совершаются под влиянием законов химии, — говорил он, — и как скоро вопрос относится к области этой науки, ответ ее всегда бывает определителен и точен, ибо основывается на количестве и качестве как потребляемых в явлении тел, так и рождающихся новых соединений. Способы, предлагаемые химией, достигают удивительной верности; объяснения всегда проистекают из совокупности свойств, из самой сущности предмета, а не из произвольных предложений, не из одной комбинации общих понятий!

Если когда-либо учитель и сожалел о потере математика во имя необходимости иметь химика, то, внимательно следя теперь за речью ученика, он уже не видел никаких оснований для сожалений.

Закончил оратор свою речь прямым обращением к слушателям:

— Вы видели, милостивые государыни и милостивые государи, в какой ясности и простоте дозволяет настоящее состояние химии представить главнейшие процессы органической жизни, — сказал он, — слишком много встретили бы мы на пути этих исследований еще не решенных вопросов — чего же недостает для решения их? — фактов, наблюдений и опытов! Это положительно верно, и всякому, кто понимает святое дело истины, странно слышать легкомысленные жалобы на практическое направление вежа; страннее того, непонятнее читать и слышать мнения людей, которые сами занимаются или должны бы были заниматься практическими науками, «о громадности и бесполезности каких-то фактов», вероятно им только известных… Не верьте, милостивые государыни, милостивые государи, этим жалобам, не верьте этим мнениям — в них нет истины, дух лени, лжи и суетной напыщенности внушает их!

Когда раздались аплодисменты, Лобачевский встал навстречу сходившему с кафедры оратору и, поздравляя с прекрасной речью, пожал его руку тепло и приветливо.

Попечитель последовал его примеру, хотя, кажется, ровно ничего не понял и только сказал наставительно:

— Излишне красноречиво для торжественного собрания, профессор.

Конечно, не один Молоствов не понял, не оценил, не додумал речи Зинина. Ведь Зинин произносил свою речь, отстаивал свои взгляды, указывал пути развития химии, когда в глазах еще многих людей аптекарь и химик, врач и цирюльник, пускавший кровь, не отличались друг от друга.

«— Профессоры!! — вопила княгиня Тугоуховская в пьесе Грибоедова. — У них учился наш родня, и вышел, хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи. От женщин бегает и даже от меня! Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник, князь Федор, мой племянник».

Но для молодых слушателей Зинина его речь стала программой жизненной деятельности Если бы Бутлеров не обладал превосходной памятью, не нуждавшейся в записывании поразивших его мыслей, то он, конечно, выписал бы в свой блокнот золотые слова учителя: