Читать «Сосуд» онлайн - страница 17

Поплескав водой из кувшина на лицо, я повернулась к матери:

— Всё! Готова! Надо с этим всем скорее покончить! Ни минуты не хочу оставаться в его доме!

Отец всегда тяготел к личному удобству и его дом был достаточно просторен, чтобы в нем одновременно жило не меньше двух семей. Семья Кайрими и семья Найрими.

Двухэтажный, сколоченный из огромных сосновых бревен, он возвышался над прочими строениями, привлекая всеобщее внимание. Окна его были не просто застеклены, а ещё и украшены витражами. Простенькими, незатейливыми, но все же витражами. Такими не каждое строение даже в стольном граде могло бы похвастаться.

Высокая крыша и широкое крыльцо изумляли затейливыми резными фигурками. Да и убранством, по словам приезжих гостей, отчий дом ни в чем не уступал жилью столичных богатеев. Дубовый пол устилали ковры из Пешта. Мебель, между прочим, из лучших пород деревьев, заполняла большие комнаты. Тканые гобелены на стенах да занавеси из шелков Ленарии на окнах соперничали друг с другом затейливостью узора. И был бы дом старосты холодно — помпезным и вычурным, если бы не моя мама.

Это мамочка, будучи Кайрими отца, вдохнула жизнь в это богато обставленное, но бездушное строение. Салфетки, плетенки, коврики, фигурки, шкатулки и прочие милые женскому сердцу безделушки делали его тёплым и уютным. Расписные вазочки с пряными сухими лепестками, деревянные плошки с ароматным воском, сухие веточки душистых трав на подоконнике — и легче дышится, и праздник в доме. Грозди рябины, перевитые яркими лентами, и собранные в букеты с веточками ели и клена. Это мама собирала их по вечерам, сидя у камина.

Она была волшебницей, ею и осталась. Жаль, что хозяину этого дома её волшебство уже не было нужно.

Я смотрела на маму, которая медленно спускалась по лестнице со второго этажа, опустив голову и скользя своими пальчиками по гладким перилам, и чувствовала горькую печаль. Она любит этот дом. А дом всё еще любит её, каждым скрипом ступеньки признаваясь в своих чувствах.

Как же я ненавижу отца! За то, что он отнял у тебя, мама, всё это. Твой дом. Твою жизнь. Твое счастье.

Шагнув в большую залу, я встретилась глазами с ним.

Да, папаша, что‑то ты неважно выглядишь. Не иначе как переволновался давеча. И уж точно не из‑за меня!

— Сарина! Ты всё же привела свою непутевую дочь! — хмыкнул отец. — И как же тебе это удалось? Розгами?

В залу царственно вплыла Тайя.

— Она и твоя дочь, Брон! Оставь свой сарказм! Не к месту! — вот уж кто не боялся осадить отца. — Сарина, Кьяра, рада вас видеть!

К чести этой женщины скажу — она никогда не пыталась что‑либо изменить в этом доме. Совершенно. Как будто приняла мамин дар с величайшим почтением. И я ей за это была благодарна.

— Не могу сказать того же! Но с Оракулом не поспоришь! — в очередной раз съязвил отец, попахивая трубкой.

Найрими Тайя грациозно присела в кресло у камина, подставив щеку отцу для поцелуя. И тут же отодвинувшись, обратилась к нам:

— Дорогие мои, присаживайтесь! — она указала на соседние с нею стулья.

— И я рада тебе, Тайя! Мы с Кьярочкой очень благодарны! — мама торопливо присела, а я всё еще стояла. — Ритуал точно сегодня?