Читать «Бах» онлайн - страница 189

Многие бы в подобной ситуации забыли о юношеских обетах. Но не Швейцер. Случайно он узнает, что в Экваториальную Африку, в провинцию Габон, требуется врач, и решает ехать. Отсутствие медицинского образование не кажется ему большой проблемой. Недолго думая профессор Страсбургского университитета садится на студенческую скамью факультета медицины. Одновременно его жена идет на курсы медсестер.

Разумеется, он стал превосходным врачом. К тому же отдельно изучил тропические болезни и даже успел защитить диссертацию по медицине «Психиатрическая оценка личности Иисуса: характеристика и критика».

26 марта 1913 года Альберт и Хелен взошли на пароход, идущий из Бордо в Ламбарене.

Это селение — административный центр Габона — стало для них второй родиной. Когда Швейцер находился в Европе, ему казалось: он может принести пользу африканцам в качестве проповедника. Приехав, он понял несвоевременность своего порыва. Условия жизни местного населения ужасали. Люди нуждались в физическом исцелении гораздо больше, чем в проповеди. Очень быстро Швейцер понял, что «личный пример — не просто лучший метод убеждения, а единственный». Он сам таскал бревна при постройке больницы. Глядя на него, другие тоже соглашались работать бесплатно. Позднее, когда Ламбарене приобрело мировую известность, богатые люди начали жертвовать крупные суммы на больницу. Это вызывало сильное раздражение у общественности. Швейцера обвиняли в бесстыдной саморекламе, даже навесили ярлык «монстра милосердия». Он с горечью писал: «Истину тоже приходится организовывать». Официальная наука западных стран относилась к нему как к чудаку, убежавшему из «реального мира» в девственные леса. А туземцы прозвали «белым доктором» и почитали его почти за божество.

В СССР Швейцера могли бы идеализировать как борца за мир, если бы не помешал имидж «проповедника». Правда, в начале 1960-х советские туристы все-таки добрались до Ламбарене.

Один из посетителей кинематографист Александр Роу рассказывал: «Это настоящий доктор Айболит. Он лечит этих животных, и они у него остаются жить навсегда. Я уж и Корнею Ивановичу Чуковскому про это рассказывал. А в столовой что творилось — все квакало, тявкало, верещало, пищало, гоготало… Наседки какие-то, однорукие обезьяны…»

Благотворительная деятельность, растянувшаяся на пятьдесят с лишним лет, порой прерывалась возвращениями в цивилизацию. Во время Первой мировой войны Альберту и Хелен запретили лечить людей и арестовали как немецких граждан, находящихся на французской территории. Будучи интернированы в лагерь военнопленных в Пиренеях, супруги вели врачебную деятельность и там.