Читать «Граф Обоянский, или Смоленск в 1812 году» онлайн - страница 164

Минута самая великая и страшная для меня была та, когда просил вас взять мой пакет под сохранение: в нем моя духовная, по которой я делал завещание наследникам моим, насчет обязанностей моих с вами относительно Семипалатского имения. С тех пор, как вы приняли этот пакет, я перестал бояться смерти: вы были уже обеспечены. Проживая в Семипалатском при лазарете, я начал действовать для покупки себе прежнего вашего достояния. Еврей Варцаб, который вызвался быть моим комиссионером по делам в Смоленской губернии, нашел мне, как клад, этого оригинального и честнейшего Скворцова, который устроил все дело. Недоставало денег: билетов разменять было негде, я должен был ехать в Казань, где имел друзей, и надеялся на удачное и скорое окончание; однако же едва только ныне успел оттуда вырваться.

Письмо Антона чуть не свело меня с ума, к счастию, я был уже готов — скачу сюда и, взяв из ближайшей избы лошадь, пробираюсь верхом в его лесное жилище. Там застаю посланника от Богуслава, и хотя Антон, не зная его в лицо, не смел быть откровенным насчет происходящего в Семипалатском, однако же я послал с ним поклон и обещание повидаться скоро в Смоленске. От Антона узнаю я все подробности, возвращаюсь в село, вызываю полковника Влодина, под честным словом молчать — открываю ему глаза, и благородный Влодин не обманул ожидания моего; мы условились, как приступить к делу; он возвратился ввечеру к вам как ни в чем не бывало, а я в то же время проведен был в комнату Анны Прокофьевны и тотчас послал к вам письмо, приготовленное на ее имя еще в Казани, но не посланное, по случаю моего собственного отъезда сюда. Это было предлогом вызвать вас к себе. К Ивану Гавриловичу послал господин Влодин человека с письмом, чтоб поспешил приехать в Семипалатское для свидания с человеком, нетерпеливо желающим его видеть, заверяя, что к приему его в Семипалатском хозяева приготовлены. Остальное вы знаете. Слава богу! Слава богу! Все исполнилось по желанию! Теперь мне остается дождаться друга Евгения, он в Петербурге по делам своим, по делам святой благотворительности. Устроив, он приедет сюда — какая будет радость доброму сердцу его видеть меня, по благости божией, успокоенным!

Уже давно была ночь, но огни блистали во всех комнатах семипалатского дома. Весело разносился говорливый бас Обоянского, прерываемый расспросами и излияниями дружества. Юная чета занималась более всего своим собственным счастием; жених жадно пользовался правами своего нового состояния: он не спускал почти глаз с прекрасной невесты, любовался прелестью этих первых уступок, которые любовь, покровительствуемая и сердцем и рассудком, еще оспаривает у стыдливости. Он был так счастлив, что совершенно забыл болезнь свою, забыл, что в первый раз еще оставил комнату, что после продолжительного и дурного пути необходимо восстановить силы успокоением. Софья также забыла об этом; она была вся любовь, вся нежность; она, казалось, хотела вознаградить в эти минуты все огорчения, нанесенные некогда любовию сердцу ее друга.