Читать «Фанни Каплан. Страстная интриганка серебряного века» онлайн
Геннадий Николаевич Седов
Геннадий Седов
Фанни Каплан. Страстная интриганка серебряного века
Душное приветливое гнездышко штетла
Быстрее, быстрее!
Она несется что есть мочи по бесконечной тропинке в море трав, убегая от увязавшейся за ней с веселым лаем Милочки. Какой удивительный день, как дышится легко, как пахнет волшебно цветами, какой красоты — в оранжевых и пурпурных красках — облака на горизонте! Гречишное поле, колышимое ветром по ту сторону речки, стена темно-зеленого леса за холмом, пчелиные домики с окошечками, похожие издали на скворечни. Она мчится в узком петляющем лабиринте зелени, шумное дыхание Милочки рядом, вот-вот она ухватит ее за край подола — тропинка сворачивает в сторону, впереди обрыв с клубящимся внизу туманом, ноги ее не слушаются, мгновенье, и она рухнет вниз, в темную бездну — она всплескивает отчаянно руками и неожиданно ощущает: тело ее невесомо, она летит! Легко, свободно, как птица!
Мечется, захлебываясь лаем, на краю скального выступа Милочка, — она поднимается все выше, парит, раскинув крылья, делает круги над местечком, снижается — внизу базарная площадь, на нее глядят с восторгом и ужасом люди, она проносится мимо прилавков, лавчонок, лабазов, рундуков зеленщиков, мясной лавки Эльякима, — впереди здание синагоги, еще миг, и она врежется в колоннадку над входом — взмахнув резко крыльями, она взмывает вверх, в синеву неба…
— Фейга, Лея! Да проснитесь же вы, наконец!
Волшебный сон тускнеет и гаснет. Над кроватью, где они спят вдвоем с младшей сестренкой, нависла фигура матери.
— Что с вами сегодня? День какой, забыли? Поднимайтесь, поднимайтесь! Работа не ждет!
— Да, мамэле, встаю…
Она стягивает с себя одеяло, переваливается на край постели, нащупывает под койкой шлепанцы. Не проснувшаяся до конца Лея в ночной рубашечке трет, прислонившись к спинке кровати, глаза.
За окном — подслеповатый рассвет, слышно, как за углом, на сеновале, квохчет взволнованно готовая разродиться новым яйцом несушка, как горланит ей в унисон из солидарности петух Гетман.
Спустя короткое время, ополоснув из рукомойника лицо, наскоро причесавшись, поев с Леей на кухне подогретой картошки из чугунка, она включается в работу. Волочит из подсобки тяжелые котлы для стирки, устанавливает на камнях в конце двора. Таскает из колодца наполненные ведра на коромысле, приносит из сарая и складывает у очага дрова, раздувает под котлами огонь. Идет в дом, перебирает в корзине белье. Белое отдельно, серое отдельно. Очень грязное — в сторонку: пойдет в последнюю очередь, когда прокипят как следует в мыльном растворе остальные вещи. Клиенты из богатых домов придирчивы до ужаса, сделают историю из любого крохотного пятнышка.
Вернувшись к котлам, сидя на корточках, она дует, напрягшись, в вяло колеблемые костерки в очагах. Дрова сырые, язычки пламени между поленьями, вспыхнув на миг, тут же гаснут, едкий дым разъедает глаза.
Местечко мало-помалу просыпается. Вышла из дверей соседнего дома жена кладбищенского каменотеса Кейла, вешает на забор полосатую перину. Проехал в облаке пыли на своей телеге с бочкой «золотушник» Юда, оставив запах отхожего места. Прошагали мимо столяры-краснодеревщики Ханелисы, отец и братья-близнецы, мелькнула и пропала за углом шляпа торопящегося куда-то по обыкновению местечкового шадхена Мешулама.