Читать «В лесах Урала» онлайн - страница 139
Иван Андреевич Арамилев
Шагаю, опустив плечи, ничего не видя перед собой. Подхожу к ночлежке и не могу переступить порог. Опять к ворам и калекам? Опять слушать надоевшие жалобы, стоны, ругань и несусветное вранье, от которого тошнит? Довольно! Буду лучше спать на скамейке в городском саду. Кто прогонит оттуда?
Полдень. По-весеннему греет солнце. На снегу сверкают первые лужицы, голые деревья качаются под ветром.
Скоро будет тепло. Забушуют ручьи и реки, камни заговорят в воде. В Кочетах начинается весна. Казалось, слышу крики птиц над бурой, вспотевшей землей. Летят журавли, кружатся над моим скрадом. Я поднимаю ружье…
Кто-то негромко окликает меня. Вздрогнув, открываю глаза: учитель Федор Павлович Гладышев, сидя в задке цветной бородулинской кошевы, сдерживает гнедого мерина.
— Ну, иди сюда, блудный сын, поведай, как живешь.
Подбегаю к нему.
— Приезжал в земскую управу по школьным делам, — говорит учитель. — Бабушка твоя наказывала: отыщи, дескать, внука, попроси денег и письмишко. Я искал, искал, совсем уж отчаялся найти, возвращаюсь в Кочеты, а тут, глядь, на ловца и зверь бежит. Да ты что молчишь?
Я рассказываю все. Гладышев качает головой.
— Несчастные страдают в ночлежках и гибнут потому, что у них нет земли, им некуда податься. Другое дело ты, Матвей. Тебя ждет земля. Земля, на пышной и щедрой груди которой, как чирьи, неизвестно почему, выросли эти подлые города с тюрьмами, церквами, кабаками, Сахалинами, тысячами безработных и босяков. Земля примет тебя и за муки, перенесенные в городе, наградит покоем и счастьем. Едем, что ли, байстрюк?
Я еще колеблюсь.
— Есть в Кочетах нечего, Федор Павлович. Здесь худо, и там нехорошо. Как быть — не знаю.
Он хмурится.
— Как хочешь: не маленький. Люб город — оставайся, проси подаяние под окнами, гложи рыбьи головы, вылизывай вместе с собаками консервные банки на помойках. Авось сдохнешь где-нибудь в мусорной свалке: завидная доля. Эх, Матвей!
Он стегнул мерина, едет шагом вдоль улицы. Я догоняю его, сажусь в кошеву. Выезжаем на окраину, пересекаем обледенелый холм, спускаемся в долину.
Я оглядываюсь. В небе горят далекие купола городских церквей.
Темно и смутно в душе. Мысли о том, что город вытолкнул меня, как пробку из бутылки, вгрызаются в сердце. Чувствую себя маленьким и несчастным, как в те дни, когда дед не брал на соболевку.
Но все-таки не прощаюсь с городом навсегда. Нет. Город двоится в моих глазах. На одной стороне маячат хозяева, домовладельцы, городовые, пройдохи, жулье, а на другой — Николай Павлович, умный, сердечный старик Иван Иваныч, добродушные парни Горькой слободы, веселая заводская мастеровщина. Слова учителя не доходят до моего сердца.
«Ничего! Когда-нибудь вернусь…».
Часть третья
Глава первая
Промысел— дело гадательное: когда густо, когда и пусто. Бывают годы — белка и куница уходят почему-то в дальние места, и охотники за всю зиму добывают несколько штук на ружье.
Я решил засеять всю пашню, поднять десятину целины, чтобы не зависеть от капризной удачи в тайге.