Читать «Культурный конфликт (сборник)» онлайн - страница 27

Уж как он убедил приехать свою жену Соню, я не понимаю, но она его восторгов по нашему поводу не разделила. Ничего такого особенного в нас не нашла. А если даже забывалась и начинало ей казаться, что всё не так уж плохо, она каким-то внутренним голосом себя останавливала:

– Не забывай, Соня, они у тебя брата забрали!

И опять замыкалась в себе.

С такими мыслями они и уехали: Тимур бесконечно извиняясь, а Соня в гордом молчании.

В следующий раз они приехали уже когда родился Никитка. Несмотря на всё свое нерусское происхождение (да и я далеко не Белоснежка: в институте, где мы с Эриком учились, все думали, что я тоже с Кавказа), наш сын родился блондином с голубыми глазами. Никто не мог понять, в кого это такой ребенок. Когда его увидели наши кавказские родственники, они тоже сильно удивились.

Имя Никита для них было невыговариваемым. Ты, говорят, мальчик, не расстраивайся, что у тебя имя такое некрасивое, мы тебя будем Ибрагимом звать.

Ну уж, думаю, дудки. Мало того, что приехали, разместились тут всем табором, дак еще и Ибрагим, видите ли.

– Ибрагимы – это ваши дети. Моего сына зовут Никита, прошу любить и жаловать. У нас страна не католическая, каждый человек имеет по одному имени, как в свидетельстве у него записано. Я человек законопослушный, чего и вам желаю.

Они, конечно, нервничали, но меня побаивались: могу же и на улицу их со всеми пожитками попросить.

Больше всего было жалко в этой ситуации Эрика. Ему и за меня было неудобно, и гордость за свой малочисленный народ просыпалась. Но про то, чтобы ребенка Ибрагимом назвать, он что-то и сам не предлагал. Я бы, может, рассмотрела этот вариант, а так на нет и суда нет.

Потом у него, у этого гордого народа, всё как-то странно, не по-людски! Отец, например, не имеет права заниматься с ребенком. Даже не так. Не то чтобы там заниматься, а даже просто брать его на руки или за руки (видать, гордость не позволяет).

Они мне не раз с достоинством рассказывали то ли притчу, то ли с родственниками было:

– Ребенок начал срываться в пропасть, но уцепился за корягу. Вот висит он, бедный, над пропастью на одной руке, кричит, а рядом отец стоит. А по правилам не может он своему ребенку помочь. А это сын, единственный, наследник! – на этом месте делается глубокомысленная пауза и все слушатели (я то есть) обводятся гордым взглядом. Я должна восхититься стойкостью отца и верностью традициям.

– Отец разговорами пытался поддержать дух ребенка, пока из деревни не прибежала мать и не вытащила ребенка из пропасти.

Короче, закончилось всё хорошо. Меня эта душераздирающая история всегда заставляла содрогаться. Но мне повторяли ее всякий раз, когда я пыталась сунуть нашего Никитку на руки Эрику.

Вообще все их истории – они очень даже красивые, но, как мне кажется, немножко искусственные. А некоторые, как эта, например, просто опасные для жизни. Уж больно жалко мне всегда было этого несчастного мальчика. Если бы на его месте был мой собственный сын, его бы я вытащила, а следом спихнула бы в пропасть его гордого папашу!