Читать «Иголка любви» онлайн - страница 17

— Пойдем к нам, — сказала бабушка.

— А что у вас есть? — спросил Роман.

— У нас есть Маша, — сказала бабушка.

Роман помолчал. Он не знал, интересно это или нет.

— Ее к нам привезли недавно, — сказала бабушка. — Она пока будет у нас жить.

Но и этого было мало.

— Она как ты, — сказала бабушка. — Она на годик только меньше. Она хорошая. У нее книжки есть.

— Ну ладно, — сказал Роман. — Пойдем.

И они пошли себе потихонечку, бабушка карабкалась вверх (она жила на пятом этаже), а Роман висел на ее сумке, и они останавливались на всех площадках, перевести дух, и беседовали о том о сем.

Вообще-то он согласился из вежливости, он не любил девочек. Вообще-то он их любил, но не играл с ними. Он с ними потому не играл, что тогда все начинали драться, другие пацаны и сами девочки. И больше всех дрался он, он всех побеждал, и ему всегда разбивали что-нибудь за это. И воспитательница откачивала его и отмывала и отскабливала и боялась показать маме-Рите, а мама-Рита ругалась на всех. Поэтому он только издалека смотрел на девочек, а с пацанами вообще дрался. Он был драчун.

— Я вообще-то драчун, — предупредил Роман.

— Ну уж ты с нашей-то Машей не дерись, — попросила его бабушка.

— Посмотрим, — сказал Роман.

— Ну, вот наша Маша, — сказала бабушка, запуская его в комнату. — А этот мальчик Роман из нашего подъезда. Давай, Роман, снимай свою шубу, сейчас будем есть пирог.

— Вот эта Маша? — сказал Роман. — Да? Вот эта ваша Маша?

— Да, я Маша, — сказала Маша.

И они стали смотреть друг на друга, как только умели. И ни разу не отвели взгляда, пока всё не увидели.

— Какая лохматая ты, — сказал Роман, — как я.

— Нет, я не такая, — обиделась Маша. — У меня скоро косы.

— Скоро косы, — согласился Роман и засмеялся.

Хорошо, что выходной кончился и он пошел на работу. Приходит он на работу, а Антоновой хуже. Она, оказывается, выходила в коридор, а у нее постельный режим из-за сердца, и теперь она лежит, как морж, на боку и испуганным глазом смотрит на него и хрипло дышит.

— Ну что? — сказал он чуть в нос и красиво откинул голову. — Набегалась, да? — И он снова сделал такой вид, будто покусывает стебель какого-нибудь цветка, что ли… так, словно он, гуляка, среди других гуляк и всё пустяки. Нет здесь больных.

Несовершеннолетняя вдруг засмеялась. То есть понятно стало: раз он сделал такое лицо, то это и не опасность совсем, а временная опасность, чуть-чуть ухудшение. И он не стал страшно говорить Антоновой, что нельзя ей ходить даже по палате, потому что знал — Антонова теперь сама это поняла, а если он скажет, она испугается еще больше, а такое сердце испуга может не вынести. Он перевел взгляд на несовершеннолетнюю и спросил ее, не меняя выражения: «Ну, как дела?» — «Хорошо», — сказала несовершеннолетняя и снова заулыбалась. И он окинул их всех довольным и хвастливым взглядом победителя — то есть он их всех победил, обманул и вылечит, чтобы там ни было, он их окинул всех таким взглядом и отметил про себя, что в конце дня к Антоновой надо зайти еще раз, но найти предлог, чтоб она не разволновалась, не подумала, что ей совсем плохо.