Читать «Курский перевал» онлайн - страница 78

— А что, жаловалась? — насторожился Гвоздов.

— Что же ей еще делать? Ты поставил ее в такое положение…

— Какое положение? Работать заставлял, да? Это, значит, положение, да?

— Ты не кипи, не кипи! Она всегда работала хорошо.

— А теперь не хочет. Да! Отлынивает. Да!

— Но, пойми ты, не может она по неделе дома не бывать. Муж погиб, свекор без вести пропал. Осталась одна-единственная с четырьмя малышами и беспомощной старухой.

— Не такая уж беспомощная старуха. Есть и похуже ее, а не хнычут.

— Горе сломило ее. Враз потерять и сына и мужа…

— Ну, ладно, ладно. Ты же как прицепишься, так житья все равно не будет. Пошлю другую женщину в лес, а Дарью твою оставлю тут.

— Вот и чудесно, — улыбнулся Слепнев. — И еще вот что…

— Опять жалоба? — вскрикнул Гвоздов.

— Нет. Вроде совета.

— Ну, ну! Умный совет всегда польза.

— Почему ты решил картошку сажать за осинником, а гречь посеять за огородами?

— Ну, так и знал! — беззлобно всплеснул руками Гвоздов, но в побуревшем лице его Бочаров заметил тревогу. — А говоришь, не жалоба! Старики накляузничали? Говори прямо: они, бородатые?

— Нет, не старики и все безбородые, — рассмеялся Слепнев. — Старики насчет парников беспокоятся.

— И про это наклепали! — со злостью воскликнул Гвоздов и повернулся к Бочарову. — Ну, ты скажи, можно так работать? Что ни сделаешь, что ни скажешь — все поперек идут. Ну на черта сдались мне эти самые парники?

— А где возьмешь рассаду капустную, помидорную? — спросил Слепнев.

— В городе куплю, на рынке.

— Втридорога, да и качества сомнительного. Вся беда, видно, в том, что боишься за это дело взяться.

— Я? Боюсь? Да я дома такую рассаду выращивал…

— А ты и в колхозе вырасти.

— И выращу! Будь здоров, и для посадки и для продажи выращу! — явно для успокоения уязвленного самолюбия с вызовом выкрикнул Гвоздов и, горячась, подступил к Слепневу. — Ну что еще, что? Выкладывай до конца, отбрешусь за все сразу. Только не тяни, не тяни. У меня дела стоят…

— Ты пока насчет гречихи скажи. Почему ты ее к огородам придвинул? Земелька там самая пригодная под картофель. А ты гречь туда.

— Ах, вот оно что-о! — насмешливо протянул Гвоздов и, сузив глаза, укоризненно продолжал: — Умный ты мужик, Сергей Сергеевич, коммунист, руководитель. А поддаешься каждой сплетне. Неужели ты думаешь, что эту самую гречку сею за огородами потому, что моя пасека рядом, чтобы пчелкам моим поближе мед таскать? Думаешь? Да? Спасибо за доверие. Премного благодарен, Сергей Сергеевич.

Гвоздов говорил с обидой, с горечью, но по его бегающим глазам, по тревожному голосу Бочаров понял, что гречиху он в самом деле подтянул к своей пасеке. Несомненно, так думал и Слепнев, но не высказал этого, а спокойно продолжал:

— Чтобы не было лишней болтовни, собирай-ка вечером собрание. Обсудим, где и что посеять, поговорим, как лучше сделать.

— Это можно, — поспешно согласился Гвоздов, стараясь поскорее прервать неприятный разговор. — Пока все, да? Ну, я бегу — дела, дела. Ты, Андрей, ко мне загляни хоть на полчасика. Потолкуем, вспомним прежнее. А то с этой работой так замотаешься, и про себя вспомнить некогда.