Читать «Курский перевал» онлайн - страница 56

Генерал говорил тихо, задумчиво, то опустив голову, то глядя на пулеметчиков. В предвечерней тишине голос его звучал по-домашнему просто и душевно.

— Спасибо, товарищи, — взглянув на часы, закончил генерал, — я очень рад, что побывал у вас. Надеюсь, что в боях вы будете действовать и смело и умело.

— Не подведем, товарищ генерал! — словно сговорившись, в один голос воскликнули пулеметчики.

Проводив генерала, взволнованные пулеметчики долго сидели молча.

— А генерал-то, генерал! — первым заговорил Алеша.

— Ге-не-рал? — насмешливо протянул Гаркуша. — Це наш Микита Сергеевич Хрущев, секретарь ЦК Украины. А ты — генерал!..

— Вспомнил, вспомнил! — прокричал Алеша. — Он же к нам в школу заходил. Я в первом классе учился. Только тогда он совсем не седой был и лицо без морщин…

— Шо? — язвительно прищурился Гаркуша. — Вин? У вас? У школи? Та чего он там не бачив? Вин у нас, на Украине.

— Да был! Я сам видел, хорошо помню! — с обидой выкрикнул Алеша.

— Брешешь! — категорически отрезал Гаркуша.

— Напрасный спор, — вмешался Козырев, — до Украины Никита Сергеевич Хрущев был секретарем Московского комитета партии и много ездил не только по заводам и фабрикам, но и по селам, деревням. Я сам несколько раз и видел и слышал его.

— А-а-а! Так то ж колысь було! — пытался вывернуться Гаркуша, но дружный смех пулеметчиков обескуражил его. — Ну, чого, чого ржете? — смущенно пробормотал он. — Я ж Москву-то тильки во сне бачив…

XIII

— Пробрались, голубчики вы мои, проскользнули! — шумно встретил Перегудов Васильцова и Нину. — Я уж совсем отчаялся. Тут черт те что творится. Хорошо, что ты не напрямую, а через Брянск пошел. Да садись, садись же, — обнял он Нину и провел к столу. — Ты столько пережила, так перемучилась. О провале не говори, знаю. Двое наших вчера прорвались из Орла.

Нина смотрела на почернелые бревна лесной избушки, на жарко полыхавшую печь, на маленького неугомонного Перегудова и от радости не могла говорить.

— Ей отдохнуть надо, — устало проговорил Васильцов.

— Да, да! Сейчас же, немедленно, — спохватился Перегудов и, распахнув дверь, гулко прокричал: — Кленова ко мне!

— Что вы… Я ничего… Я… — с трудом продохнула Нина, но спазмы опять стиснули горло, и она с трудом сдержала слезы.

— Кленов, — сказал Перегудов вбежавшему в избушку молодому парню в щегольском полушубке и лихо заломленной кубанке, — под личную ответственность. Это Нина Найденова. Накормить, переодеть, обогреть и — полнейший отдых!

— Как она? — проводив Кленова и Нину, спросил Перегудов.

— За друзей переживает, только и говорит о них. И еще спрашивала — видно, жених ее — о Поветкине Сергее Ивановиче. До войны он был старший лейтенант.

— Как только связь восстановим, запросим Москву… — Перегудов нервно передернул плечами и, склонив лысеющую голову, зло пробормотал: — Связь, связь… Нет у нас никакой связи! Фашисты решили начисто уничтожить нас. Всякая там полиция, жандармерия и охранники разные — ерунда! С этой сволочью мы бы запросто разделались. Войска, войска регулярные брошены против нас: пехота, артиллерия, авиация и даже танки. Вот как мы у них в печенках засели! От штаба бригады мы отрезаны, от соседей отрезаны. А против нас, смотри, — развернул он старенькую, истрепанную карту, — здесь батальон пехоты, шесть танков и целый дивизион артиллерии; тут, между нами и штабом бригады, пехотинцы вклинились с легкими минометами. Так шпарят — житья нет. Здесь вот еще до батальона пехоты, и тоже с танками, с минометами и даже с гаубицами. А у нас ни танков, ни пушек. Только винтовки, автоматы, два миномета, да и боеприпасов голодному на одну закуску… Не только в этом беда-то, — помолчав, продолжал Перегудов. — Жители, жители мирные — вот кто сковывает нас по рукам и ногам. Почти две тысячи женщин и детишек из окрестных сел скрываются у нас. Не бросишь же их фашистам на съедение! Спасать нужно. А где тут спасать, когда самих каратели обложили с трех сторон?