Читать «Курский перевал» онлайн - страница 43

Когда пулеметный расчет вышел из дома, на улице еще держалась зыбкая утренняя темнота. Гулко топая по подмерзшей земле, солдаты бежали, переходили на шаг, вновь бежали; рассыпавшись «на длину вытянутых рук», проделали несколько упражнений и, разгоряченные, шумно дыша, разошлись по своим хатам.

— Вот водичка свеженькая. Из колодца только принесла. Мойтесь, пожалуйста, — приветливо встретила вернувшихся пулеметчиков Федосья. — Вот и полотенчики. Старенькие, правда, но чистые. Вчера выстирала.

— Не надо, Федосья Антоновна! Зачем все это? — пытался остановить ее Чалый. — Полотенца у нас свои есть. И воды сами принесем.

— Что вы, что вы! Свои полотенца вам на войне пригодятся. Там постирать-то некому.

«А мы где же? — растерянно подумал Алеша. — Значит, еще не на фронте». Он хотел было спросить Чалого, но постеснялся, вышел из дома и принялся рубить хворост на топку.

— Давай, давай! — толкнул его в бок Гаркуша. — Старайся, лычки ефрейторские заслужишь!

— Отстаньте, что вам нужно? — рассердился Алеша.

— Ну ладно, ладно, не пыли! Побереги свою ярость для фрицев, — миролюбиво сказал Гаркуша и скрылся за дверью.

«Что ему надо, что пристает? — раздраженно подумал Алеша. — Так и пышет злостью».

Когда Алеша вошел в избу, Гаркуша в одной нижней рубашке сидел мрачный и, яростно орудуя иглой, подшивал к гимнастерке чистый подворотничок. Над ним, то вскидывая, то опуская изломанные брови, стоял Чалый и начальнически строго повторял:

— Подворотнички чтоб чистые были. Пуговицы все, как одна, на месте. И ни одной дырки на обмундировании.

Чалый отвернулся от Гаркуши и, взглянув на Алешины сапоги, отрывисто бросил:

— Вычистить, чтоб сверкали! Щетка и мазь вон там, около моего вещмешка.

— Бачилы? — когда Чалый вышел из хаты, кивнул Гаркуша Алеше и Ашоту. — Тоже мне начальство выискалось! Ну, будь бы сержант. А то ефрейторишко, такой же, як и я, солдат сермяжный.

— А командует! — Со злости он оборвал нитку, плюнул, рванул не полностью пришитый подворотничок, схватил новую нитку и, никак не попадая в игольное ушко, еще озлобленнее продолжал: — Ну, будь бы там моряк, або танкист, летчик, ну артиллерист на крайность. А то ж пехота лаптежная, а задается тоже!

Возможно, Гаркуша буйствовал бы еще не один час, но в избу вместе с Чалым вошел Козырев и, окинув всех взглядом добрых глаз, весело спросил:

— Как, хлопцы, спалось на новом месте?

— Як у той тещи, що зятька любимого принимав! — так же весело ответил вдруг преобразившийся Гаркуша. — Нам бы вареников чугунок та кусок кабанчика килограммчиков на пять!

— Как это говорят украинцы: «Був бы я царь, ее бы сало з салом и спал на мягком сене», — рассмеялся Козырев.

— Ни! Зовсим не так, — буйно встряхивая головой, возразил Гаркуша. — «Був бы я царь, ее бы галушки та вареники, запивал горилкой та валявся б на перине, як тот вельможа, що проспав усе царство небесное».

— И в грязных подворотничках ходил, — едко вставил Чалый.

— Та яки же пидворотнички у вельможи?! — ничуть не смутился Гаркуша. — Це ж тильки нам, бедолагам солдатам, придумали пидворотнички. А вельможи шарфами пуховыми шеи заматывали. Та не простыми, а лебяжьими, из-под пуза белых лебедив. О це як!