Читать «Курский перевал» онлайн - страница 162

— Вы не ранены? — прошептала Валя. — Я так волновалась, так боялась за вас!..

XI

«Что же все это значит? — тревожно обдумывал Манштейн донесения о неистовом сопротивлении русских, отражавших даже массированные удары танков. — Может, мы что-нибудь не предусмотрели?» — невольно вернулся ом к истокам операции «Цитадель».

…1 июля, когда была закончена подготовка наступления на Курск, Гитлер вызвал в свою резиденцию в Восточной Пруссии всех руководителей операции «Цитадель». Это было многолюдное совещание, совсем не похоже на мюнхенское. С большой речью выступил сам Гитлер и, как всегда, оперируя множеством исторических примеров, доказывал, что Германия в настоящее время, как никогда, сильна и могуча, что еще за всю историю она не имела такой огромной по численности армии, оснащенной еще невиданным количеством лучшей в мире военной техники, что это армия нанесет под Курском последним сокрушительный удар по Советам и навсегда покончит с ними, а затем примется и за англичан с американцами.

Эта длившаяся более двух часов речь Гитлера произвела на всех присутствующих огромное впечатление. Даже скептически относившийся к наступлению на Курск генерал-полковник Модель подошел к Манштейну и необычайно взволнованно сказал:

— Теперь действительно с русскими будет покончено. До встречи в Курске, господин фельдмаршал! — торжественно попрощался Модель.

После совещания Гитлер задержал Манштейна и, поговорив о положении в группе армий «Юг», дал почетное поручение — от его имени вручить маршалу Антонеску золотой знак за крымскую кампанию.

Полный радужных надежд, Манштейн вернулся в штаб своей группы, а утром 3 июля вылетел в Бухарест. Антонеску встретил Манштейна как самого знаменитого гостя, угадывая и предупреждая каждое его желание. В пышном торжестве, под гром музыки и треск киноаппаратов Манштейн вручил Антонеску золотой знак, побыл на торжественном обеде и к вечеру возвратился в Запорожье. В этот же вечер, даже не отдохнув после полета в Румынию, он специальным поездом с оперативной группой выехал в район Белгорода.

На фронте обстояло все как нельзя лучше. Полностью укомплектованные и вооруженные одиннадцать танковых и восемь пехотных дивизий стояли в полной готовности к прыжку на Курск. Русские, продолжая окопные работы, особой активности не проявляли и, очевидно, совершенно не догадывались, что через сутки ринутся на их оборону почти миллион немецких солдат и две с половиной тысячи танков.

К тому же утро и первая половина дня 4 июля выдались на редкость чудесные, полные солнца и бездонной сини неба. Но вторая половина дня, начавшаяся наплывом легких облаков, закончилась первым разочарованием и первыми вспышками гнева Манштейна. Да и как можно было оставаться спокойным? Более пяти часов части двух пехотных дивизий и танковой дивизии СС «Мертвая голова» штурмовали позиции советских войск, но не смогли даже полностью сбить их боевое охранение. И все это при условии, что на помощь этим трем дивизиям было брошено около сотни бомбардировщиков и большая часть артиллерии, предназначенной для главного удара. Сколько ни возмущался, сколько ни буйствовал Манштейн, ничего определенного ни от командующего 4-й танковой армией, ни от командиров корпусов и дивизий добиться не мог. Все они, словно сговорясь, твердили, что русская оборона сильнее, чем ожидали, а упорство русских солдат граничит с фанатизмом.