Читать «Курский перевал» онлайн - страница 159

Но противник, видимо, понял, что происходило, и, продолжая по-прежнему строчить из пулеметов и автоматов, прекратил пускать ракеты. Густая, зыбкая темнота, усиливаемая отблесками выстрелов, вновь окутала землю.

Теперь, когда главные силы оставили первые траншеи, началась работа групп прикрытия отхода. Нужно было показать противнику, что в обороне ничего не изменилось, что советские войска как упорно стояли на своих позициях, так и стоят. И если противник попытается наступать, то задержать его, остановить, дать возможность своим подразделениям беспрепятственно отойти, а затем и самим группам прикрытия отскочить на новый рубеж.

— Начинаем, Иван Сергеевич, — сказал Дробышев, беря ракетницу и сумку с ракетами, — как договорились: вы там, слева, а я — справа.

Пока Дробышев бежал по траншее, слева, где были другие группы прикрытия, взлетело несколько ракет. Дробышев выстрелил, перебежал дальше и пустил еще одну ракету. Как и несколько минут назад, все полукружие, где оставались только наши четыре группы прикрытия, сияло ярким, режущим глаза светом. Ослепленный противник ослабил, а затем и совсем прекратил огонь, видимо ожидая темноты. Но ракеты взвивались то в одном, то в другом месте, не давая ни на секунду сгуститься темноте.

Противник ударил минометами из глубины. И сразу же, как было условлено, все группы прикрытия затаились, прекратив светить ракетами. Вражеские мины, с треском разрываясь, густо покрыли пространство, откуда уже давно ушли все наши подразделения.

Первая удача вдохновила Дробышева. Он подбежал к пулемету, обхватил руками склонившихся к площадке Гаркушу и Тамаева и в перерывах между близкими взрывами прокричал:

— Сейчас в атаку бросятся! Длинной очередью и — на вторую позицию.

— Есть, товарищ старший лейтенант! — выкрикнул Гаркуша. — Вмажем, аж в том самом, в Берлине, отзовется!

Как только минометный обстрел стих, Дробышев выстрелил из ракетницы и в ярком свете, прямо перед траншеей, увидел бежавших группами вражеских пехотинцев.

В упор по ним ударили Гаркуша и Тамаев. К треску пулемета присоединились очереди автоматчиков, и когда Дробышев выпустил еще одну ракету, вражеские пехотинцы вразброс лежали на земле. Перед всей траншеей замелькали вспышки очередей и одиночных выстрелов. Пули хлестали по брустверу, свистели над головой, с визгом отлетали рикошетами. Вражеский огонь был так силен, что Дробышев несколько минут не мог выглянуть из траншеи. Он вместе с Гаркушей и Тамаевым перетащил пулемет на новую позицию, ударил продолжительной очередью и, пустив две ракеты, приказал:

— Вправо, на третью позицию.

Огонь противника не ослабевал. Все ожесточеннее разгорался бой и позади, где танкисты и стрелки рвали вражеское окружение.

— Молодцы! — раздался из темноты веселый голос Черноярова. — Главное сделано! Теперь назад, на второй рубеж.

— А там, там как, у соседей? — бросился Дробышев к Черноярову.

— Все хорошо! — воскликнул Чернояров, подойдя к Дробышеву, и вдруг смолк, прилег на бруствер, и, послушав, тревожно проговорил: — Вот-вот в атаку бросятся. Нужно уходить. Быстро назад!