Читать «Таинственный пассажир» онлайн - страница 21

Небольшой двухэтажный особняк, из которого вышел Рославлев, стоял несколько в стороне от центра Черноморска. Город встретил запахами цветов, музыкой, доносившейся из ближайшего санатория, едва слышным шумом морского прибоя.

Попадались редкие прохожие. В Черноморске, как и во многих других южных городах, вся вечерняя жизнь сосредоточивалась на двух-трех центральных улицах и в небольшом городском парке. Там было шумно и весело. А здесь — тишина и покой.

...Хепвуд спал, когда дежурный врач ввел в палату капитана Глэкборна и сопровождавших его заместителя начальника порта и Рославлева.

Окна палаты выходили в больничный сад. Одно из окон было открыто, и легкая тюлевая занавеска едва шевелилась от теплого южного ветра. В палате стояло пять коек. Но, кроме Хепвуда, здесь находился только один больной — седой, усатый старик. Сдвинув на нос очки, облокотившись на высоко поднятую подушку, он читал газету. Поверх одеяла лежала его забинтованная, одетая в лубок рука. Прохор Тимофеевич Расторгуев — кочегар торгового парохода «Дружба» заканчивал курс лечения в хирургическом отделении городской больницы.

Дежурный врач, попросив остальных обождать, подошел к койке, на которой спал Хепвуд, и наклонился над ним.

— К вам пришли! — тихо сказал он. — Как вы себя чувствуете?

Матрос открыл глаза. Он узнал врача, и лицо его расплылось в улыбке.

— Благодарю вас, сэр... Немного лучше... Вот только очень болит здесь, — он показал на затылок. — И потом уши... Я стал плохо слышать.

Врач, едва касаясь, ощупал голову больного. Он дотронулся до затылка. Лицо Хепвуда исказилось от боли. Последствия удара кастетом оказались, очевидно, серьезнее, чем показал первый диагноз.

Врач подошел к ожидающим посетителям я предупредил их, что разрешает разговаривать с больным не более десяти минут.

— Этого вполне достаточно — заявил Глэкборн и направился к Хепвуду. Подойдя к больному, он некоторое время молча смотрел на него, потом заговорил решительно и резко. Он настаивал на немедленном возвращении матроса. Однако капитана Глэкборна постигла неудача. Джим Хепвуд наотрез отказался вернуться на «Виргинию». Ни уговоры, ни угрозы капитана не повлияли на решение матроса. Он упрямо качал забинтованной головой, лицо его побледнело от волнения, и он повторял, словно заученный урок:

— Нет, сэр, не могу, сэр! Поправлюсь и вернусь, обязательно вернусь. Обещаю вам. Извините, сэр, но я же не виноват, что так получилось... Уверяю вас, что я ни в чем не виноват!

Рославлев внимательно слушал разговор капитана с матросом, ничем не выражая своих чувств. Он даже отводил глаза, когда взгляд Джима, словно в поисках поддержки, останавливался на нем. Подполковник — официальный представитель власти — только присутствовал, он обязан был оставаться беспристрастным и спокойным.

В одну из томительных пауз, когда капитан Глэкборн, истощив свои доводы, угрюмо, с открытой ненавистью смотрел на матроса, раздался хриплый басок лежавшего неподалеку Прохора Тимофеевича Расторгуева.