Читать «Нарушенный завет» онлайн - страница 67

Чем ближе они подходили к бойне, тем ярче вставал перед каждым из них образ покойного, и они делились своими воспоминаниями. Посторонних поблизости не было, и можно было, не стесняясь, говорить обо всём, о чём только захочется.

— Эх, Усимацу! — вздохнул дядя. — Вот сегодня уже шестой день, как скончался брат. Как быстро летит время! Ты приехал, похороны, поминки, потом ходили благодарить, и незаметно прошло пять дней, сегодня уже шестой, а завтра будет первый седьмой день. А кажется, он скончался только вчера.

Усимацу молчал и задумчиво шагал вперёд. Дядя заговорил снова:

— Да, никогда не знаешь, как сложится твоя жизнь, ожидаешь одно, а получается совсем по-другому. Вот и с братом так: жить бы ему да поживать, а какое несчастье приключилось. И ничего после него не осталось: ни денег, ни почётного имени! Только и знал, что всю жизнь работал. А ради кого? Всё ради тебя да меня. Когда я был молод, мы часто с братом ссорились. Он и бил меня, и не раз до слёз доводил. А теперь как подумаю — дороже родных никого нет. Все на свете отвернутся, а родные не бросят. Оттого мне брата и не забыть…

Некоторое время шли молча.

— И ты не забывай! — опять начал дядя. — А уж как он о тебе беспокоился! Раз он мне говорит: «У Усимацу теперь самая опасная пора. Одно дело размышлять, сидя в горах, а другое дело жить на людях. Жить среди чужих и держаться так, чтобы никто не разгадал, что у тебя на душе, — это не так-то легко. Только бы он вёл себя умно, не начинал бы без толку увлекаться разной учёностью да набираться всяких нестоящих мыслей!.. Пока ему не стукнет тридцать лет, я не могу быть спокоен». Я ему говорю: «Ну, что ты! За Усимацу я ручаюсь». А брат только покачал головой и продолжал: «Нет, нет! К детям переходят одни только недостатки родителей. Усимацу осторожен, это хорошо, но опять же, как бы чрезмерная осторожность, наоборот, не вызвала подозрений». Тогда я засмеялся и говорю: «Ну, коли так, тебе никогда не видать покоя». — И дядя залился своим добродушным смехом. А отдышавшись, заговорил о другом: — У тебя до сих пор всё шло благополучно. Теперь, думаю, беспокоиться уже нечего. На это у тебя головы хватит. Нет ничего лучше осторожности. Никому, кто бы это ни был, хоть трижды учитель, человек твоего круга, никогда никому ни гугу. Помни: чужой- не родной… Когда брат, бывало, спускался с гор, только войдёт в дом, глянет на меня да на тётку, — и сейчас же о тебе разговор заводит. Теперь брата нет, и будем мы с тёткой вдвоём о тебе говорить и на тебя радоваться. Ведь у нас нет детей, одна только и есть У нас опора — ты.

Бык был доставлен на бойню ещё ранним утром. Его хозяин, пожилой крестьянин, стоял у ворот, поджидая Усимацу и дядю. Следуя за мальчиком из мясной, тащившим пустую тележку, они дошли до бойни. Завидя их, крестьянин ещё издали стал им кланяться и выражать соболезнования. По его лицу было видно, как искренне он переживает случившееся.