Читать «Третья истина» онлайн - страница 185

Лина ТриЭС

Щелкнула задвижка, Лулу, наконец, оказалась предоставлена сама себе. Она быстро разделась и потушила лампу. Заснуть она и не надеялась — просто хотела, чтобы ее не потревожили. Легла — и все тут. Устала. Ей казалось, что сейчас, в постели, она сможет все спокойно обдумать, но ничего не выходило. Навязчиво возникало ощущение неясной угрозы. В доме и так сгущается и сгущается тревога с тех пор, как не стало царя, а положение на фронте все ухудшается. О фронтовых делах домашние предпочитают помалкивать, хотя только недавно с энтузиазмом говорили о наступлении…Но у Лулу есть откуда узнать все точно! Пожалуй, она знает больше всех домочадцев. На минуту эта мысль наполнила ее гордостью, но она сама усмехнулась своему ребячеству. Во-первых, радоваться абсолютно нечему. Во-вторых, может быть, и другие знают не меньше нее, но просто молчат, не любят говорить о политике… Все эти мысли затмила другая, пугающая и невыносимая в темноте. Только приученная постоянными сообщениями в газетах: «убито столько-то, ранено столько-то», она смогла кое-как вынести теткино: «Он его, как пить дать, убьет!». А сейчас, в темноте сделалось жутко от одной мысли об этом, и дело было не в Петре… Она не сомневалась, что этот ее дядя достоин худшей из участей, раз Виконт так считает, но разве может Виконт УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА?? Виконт, чей идеал — добиваться своего, не убивая, не калеча! Наверное, он просто сгоряча сказал: «убью». Но он никогда ничего не делает сгоряча. Она сделала мысленное усилие, пытаясь увидеть его чужими глазами и примерить к нему слова: «жестокость», «беспощадность»… «убийство».

С рукоприкладством в семье Курнаковых дело обстояло немногим лучше, чем со скандалами. Отец мог устроить порку сыновьям по любому малозначительному поводу, такому, как праздное времяпрепровождение или случайный нелестный отзыв о них офицеров. Мать выкручивала Лулу уши, не гнушалась щипками и ударами ладонью по голове. Тетка без разбору под горячую руку залепляла пощечины и тумаки всем, случалось, и на спину Лулу опускалась ее длань. Но прикосновения Виконта всегда были наградой. Она с грустью и чувством нереальности вспоминала, что, когда была помладше, он обнимал ее за плечи, теребил кудри или даже ласково дергал за них. Сейчас всего этого нет… Однако представить себе, что даже в сильном раздражении, — а кто скажет, что Виконт не бывает сердитым? — он встряхнет ее, оттолкнет, причинит малейшую боль — просто дикая нелепость! Да, она побаивалась и побаивается его резких слов, не может выносить его недовольство, но это совсем другое дело! Да, он не щадил ее на тренировках, заставлял превозмогать усталость, делать усилия… но сам же всегда облегчал их: его руки помогали справиться с трудным движением, охотно делились своей силой. Она даже не знает — бьет ли он когда-нибудь братьев, как относится к отцовским экзекуциям? Об этом при женщинах не говорилось, они по уставу Виктора Васильевича не могли ни вмешиваться, ни обсуждать такие дела… Однажды Лулу видела, как старший брат, шедший с Виконтом и Дмитрием по коридору, яростно замахнулся на Дмитрия, видимо, задевшего его какими-то словами, а Виконт, посмеиваясь, как бы «повалился» на Виктора, прижав к стене, и некоторое время не отпускал, комментируя его трепыхания у себя за спиной. Он, конечно, шутил, и все же Лулу было странно понимать, что он вовсе не заботится в этот момент, чтобы Виктору не было больно.