Читать «Нортэнгерское аббатство» онлайн - страница 128

Глава XXX

По природе своей Кэтрин не была предрасположена к оцепененью, а привычки ее трудолюбия не изобличали; но каковы бы ни были ее изъяны до сей поры, матушка ее поневоле замечала, что теперь они немало усугубились. Юная дева не умела и десяти минут просидеть спокойно или же чем-нибудь себя занять, снова и снова бродила меж фруктовых деревьев и в саду, словно только движенья и жаждала; и, похоже, была более склонна бродить по дому, нежели хоть чуть-чуть посидеть в гостиной. И ее унынье тоже стало существенной переменою. Брожения и праздность виделись разве что карикатурой на прежнюю Кэтрин; однако молчаливость и грусть являли совершенную противоположность той деве, что была прежде.

Два дня г-жа Морлэнд сего не касалась, воздерживаясь даже от намеков; но когда и третья ночь не возродила жизнелюбия дочери, не побудила ее к полезным деяньями не наделила тягою к рукоделью, матушка ее не смогла воздержаться от мягкого упрека:

– Милая моя Кэтрин, боюсь, ты становишься весьма благородною дамой. Даже и не знаю, когда были бы готовы галстуки бедного Ричарда, не будь у него иных друзей, кроме тебя. Ты слишком много думаешь о Бате; однако всему свое время – одно время балам и пьесам, другое шитью. Ты долго развлекалась, а теперь надо постараться и занять себя делом.

Кэтрин тотчас принялась за рукоделье, упавшим голосом ответив, что «она не думает о Бате – ну, не особо».

– Значит, ты переживаешь из-за генерала Тилни, а это с твоей стороны очень глупо; десять к одному, что ты более никогда его не увидишь. Вовсе незачем переживать из-за пустяков. – И после краткого молчанья: – Надеюсь, моя Кэтрин, ты печалишься не потому, что дом твой не так роскошен, как Нортэнгер. Сие и в самом деле обратит гостеванье твое в великое бедствие. Где бы ты ни очутилась, надлежит быть довольной, но в особенности дома, ибо там ты бываешь долее всего. Мне пришлось не слишком по нраву, что за завтраком ты столько говорила о фигурном хлебе в Нортэнгере.

– Мне, конечно, совершенно безразличен хлеб. Мне решительно все равно, чем питаться.

– У меня наверху в одной книжке имеется весьма остроумное сочиненье по сему поводу – о юных барышнях, коих отвратило от дома знакомство со знатной дамою; в «Миррор», если не ошибаюсь. Я тебе как-нибудь на днях его разыщу – я уверена, тебе оно пойдет на пользу.

Кэтрин ничего более не сказала и, стараясь поступать, как полагается, применилась к рукоделью; однако спустя несколько минут, сама о том не подозревая, вновь погрузилась в томность и бездеятельность и, будучи раздражена изнуреньем, чаще шевелилась в кресле, нежели шевелила иглою. Матушка ее наблюдала за развитьем сего рецидива; затем, в отсутствующем и расстроенном лице дочери узрев совершенное доказательство роптаний, коим ныне приписывала подобную безучастность, г-жа Морлэнд спешно покинула комнату и отправилась разыскивать упомянутую книжицу, в нетерпении не желая ни на минуту отсрочить борьбу со столь кошмарным недугом. Прежде чем она обнаружила искомое, прошло некоторое время, ибо ее отвлекали прочие домашние дела; и четверть часа миновало, прежде чем г-жа Морлэнд возвратилась вниз с томиком, на кой возлагала такие надежды. Занятья ее наверху уничтожили всякие шумы, кроме тех, кои г-жа Морлэнд порождала сама, а посему она не узнала, что несколько минут назад прибыл визитер, пока, войдя в гостиную, не вперилась взором в молодого человека, коего прежде никогда не видала. С великим почтением он тотчас поднялся и, будучи представлен г-же Морлэнд ее смущенной дочерью как «господин Генри Тилни», в замешательстве подлинной чувствительности принялся извиняться за свое появленье, признавая, что после случившегося едва ли располагает правом рассчитывать на гостеприимство в Фуллертоне, и пояснив свое вторженье нестерпимым желаньем убедиться, что юная г-жа Морлэнд благополучно добралась домой. Слова его выслушаны были отнюдь не предвзятым судией или же негодующей душою. Вовсе не полагая его или его сестру причастными к дурному поступку их отца, г-жа Морлэнд с самого начала питала склонность к обоим и тотчас, обрадованная приездом гостя, приняла его с простыми изъявленьями непритворной благожелательности; поблагодарила за подобное вниманье к ее дочери, заверила, что друзьям ее детей в этом доме всегда рады, и попросила ни словом более прошлое не поминать.