Читать «Собор Парижской Богоматери (сборник)» онлайн - страница 718

– Кого это съели?

– Кошку.

– А кто же ее съел?

– Крысы.

– Мыши?

– Да, крысы.

Пораженный тем, что находится в обществе мышей, которые съедают кошек, ребенок продолжал:

– Сударь, а нас не съедят эти мыши?

– Наверное, они не прочь бы это сделать, – отвечал Гаврош, но, видя, что ребенок совсем замер от ужаса, прибавил:

– Не бойся, цыпленок! Мыши не могут пробраться к нам. Да и потом ведь я здесь. На вот, возьми мою руку. Молчи и спи.

С этими словами он протянул руку ребенку, который прижался к ней и успокоился. Мужество и сила таинственным способом передаются от одного к другому.

Звук голоса испугал и отогнал крыс. На время вокруг шалаша водворилась полная тишина. Но через несколько минут крысы снова вернулись и с еще большим ожесточением принялись за решетку. К счастью, мальчики уже крепко спали и ничего не слыхали.

Часы шли за часами. Мрак окутывал огромную площадь Бастилии. Холодный, настоящий зимний ветер, смешанный с дождем, бушевал, как в степи. Патрули обшныривали ворота, аллеи, огороженные места, темные закоулки и в поисках ночных бродяг молча проходили мимо слона. Застыв в своей неподвижной позе, с широко открытыми глазами, чудовище казалось погруженным в раздумье о том добром деле, которое оно совершило, приютив от непогоды и от людей бедных, сладко теперь спавших в нем детей.

Чтобы понять то, о чем сейчас будет речь, следует знать, что в описываемую эпоху гауптвахта Бастилии помещалась на другом конце площади, откуда не могло быть замечено часовыми ничего, что происходило около слона.

В исходе того часа, который непосредственно предшествует рассвету, с улицы Сент-Антуан торопливо вышел на площадь Бастилии какой-то человек. Осмотревшись вокруг, он бегом направился к Июльской колонне, обогнул ее и проскользнул сквозь палисадник под брюхо слона. Если бы какой-нибудь свет озарил этого человека, то можно было бы заметить, что он весь промок, проведя, очевидно, всю ночь под дождем. Добравшись до слона, он испустил странный крик, который мог бы быть вполне воспроизведен разве только попугаем. Он два раза повторил этот крик, о котором может дать приблизительное понятие следующее сочетание букв: «Кир кикиу!»

На вторичный крик из брюха слона отозвался молодой, ясный и веселый голос:

– Здесь!

Вслед за тем доска, закрывавшая отверстие в слоне, отодвинулась и из-за нее показался мальчик, который, проворно скользнув вдоль ноги слона, спрыгнул с ее нижней оконечности на землю. Мальчик этот был Гаврош, а вызывавший его – Монпарнас.

Должно быть, крик Монпарнаса был условным и означал: «Здесь ли ты, Гаврош?»

Услыхав этот крик сквозь сон, гамен тотчас же вскочил, выполз из своего алькова, раздвинул немного сеть, затем снова тщательно задвинул и закрепил ее; после этого он открыл люк и спустился вниз.

Монпарнас и Гаврош сразу узнали друг друга в ночной темноте. Монпарнас ограничился словами:

– Ты нам нужен. Иди, помоги нам немного.

Гамен не требовал других объяснений.

– Иду, – сказал он.

VIII

Мятеж есть одно из явлений, выходящих из ряда вон. Он всегда вспыхивает одновременно во всех местах. Первый встречный овладевает толпой и ведет ее куда хочет. Ужасное дело, к которому примешивается что-то вроде зловещей веселости. Начинается обыкновенно с криков, потом запираются лавки, выставки товаров исчезают, там и сям раздаются одинокие выстрелы, люди бегут, удары прикладами потрясают ворота, слышно, как в глубине дворов смеются служанки, приговаривая: «Ну, быть потехе!»