Читать «Штурмовая группа. Взять Берлин!» онлайн - страница 54

Неподалеку вели огонь пулеметы. Скорострельные «МГ-42», старые кайзеровские «МГ-08», трофейные английские «брены», захваченные еще в сороковом году под Дюнкерком, когда разгромили объединенную британскую и французскую армию. В те времена Германия не знала поражений.

Плотный огонь пулеметов, многочисленных автоматов (патронов хватало в избытке) поднимал боевой дух. Казалось, что под таким густым градом пуль невозможно даже привстать, а не то что атаковать.

Однако ветераны тревожно оглядывались по сторонам. Русские не слишком рвались вперед, и это настораживало. Снайпер-баварец пока не видел целей, хотя рота фольксштурма била из всех стволов.

Кончилось это тем, что русские снова ударили из крупнокалиберного «браунинга» по самому назойливому пулеметному расчету, засевшему на втором этаже полуразрушенного дома-скворечника.

Пули калибра 12,7 миллиметра, пробивающие на три сотни метров броню легких танков, были выпущены опытным стрелком. Очереди разворотили укрытие, сорвали пулемет со станка. Командир расчета остался лежать возле груды стреляных гильз. Его помощник сумел выползти наружу.

Активист гитлерюгенда скатился со ступенек и лежал, зажимая разорванный живот. Внутри нестерпимо жгло. Этот огонь мог погасить лишь глоток холодной воды, но его слабые призывы о помощи оставались без ответа.

Кто-то пытался вылезти из окопа, но едва не угодил под пули. Кроме того, их камрад был обречен. Об этом говорила огромная буро-зеленая лужа, вытекшая из брюшины. Пулеметчик считался одним из наиболее решительных бойцов. Его не раз брали с собой эсэсовские патрули, у которых не хватало людей.

Три дня назад они выволокли с чердака обнаруженного дезертира и повесили на фонарном столбе на глазах у жены и соседей. Тело казненного с минуту билось в конвульсиях, затем обмякло, а по ногам потекла моча.

— Обоссался со страху, — засмеялся активист, гордый своей арийской решительностью, пригнанной полувоенной формой и «вальтером» в кобуре на поясе.

Сейчас его форма была изорвана, пропитана кровью и пахла мочой. Такой же запах шел от повешенного дезертира.

— Это не от страха, — сказал тогда эсэсовец. — Сокращение мышц.

Не в силах выносить боль, парень достал из кобуры «вальтер», но решимости выстрелить себе в голову не хватило. Он плакал, затем сознание покинуло его, и он застыл, свернувшись клубком у ступеней полуразрушенного дома.

Глава 5. Бой в предместье

Ольхов не торопился бросать всю группу на роту фольксштурма, возникшую на пути. По существу в его распоряжении находилась тоже всего лишь рота, хоть и усиленная бронетехникой.

Вслушиваясь в суматошную стрельбу которую вели из окопов и развалин, он понимал: добровольцы будут драться отчаянно. Убежденные, что русские их не пощадят, перебьют всех, а затем накинутся на их женщин.

Молодежь из гитлерюгенда верила в это из наивности, напичканная пропагандой о зверствах большевиков-азиатов. Пожилые были наслышаны к концу войны о том, что творили в России доблестные воины вермахта. Они не сомневались, что русские солдаты отплатят Германии той же монетой.