Читать «Из жизни Мэри, в девичестве Поппинс (сборник)» онлайн - страница 96

Изогнувшись, она маленькой пружинкой соскочила с дивана и, словно враз потеряв силы, изломалась, съехала на пол, глухо ударившись худыми коленками. Потом, будто кто в спину толкнул, бросилась лицом в подол тети Машиного платья и затряслась мелко, заходили ходуном хрупкие плечики, и все никак не получалось у нее вдохнуть, набрать в себя побольше воздуху, и непонятно было, то ли плачет она, то ли задыхается.

– Сашенька, деточка, что ты? – испуганно запричитала над ней Мария. – Что ты говоришь страшное такое… Случилось что? В университете твоем, да? Экзамен какой не сдала? Так и подумаешь! И делов-то! Потом сдашь! А может, ну ее вообще, эту учебу? А то ведь смотреть на тебя жалко, исхудала совсем, кожа да кости… Чего тебе в ней, в учебе-то этой? Вот я живу, сроду не учена, и ничего…

– Да не учусь я нигде, тетя Маша! Не учусь, понимаете? И никакая я не студентка, и не Костикова невеста! Я самая обыкновенная проститутка! – чуть приподняв искаженное плачем лицо и вытянув веревочками жилы на тонкой шейке, прокричала-прорыдала Саша и тут же снова упала головой в ее колени, зашлась в новом приступе отчаяния.

– Господи помилуй… Что ты говоришь, деточка.

– Да, тетя Маша, врала я вам все! Сволочь я последняя, казачок засланный. Вы гоните меня отсюда в шею, тетя Маша.

– Ну что ты, деточка… Ты поплачь, если тебе надо, я не буду ни о чем спрашивать. Поплачь… Сколь надо, столь и поплачь.

Жилистыми, коричневыми от старческих веснушек руками Мария гладила ее по непослушно-жестким вихоркам на затылке, по плечам, по спине, ощущая под ладонями жалкую худобу девчачьих лопаток и мелкое горячее дрожание ее маленького тела, и тоже плакала. Она и не поняла толком, что такое сказала сейчас эта девочка, и никаким образом не вошла в нее жестокая информация, прошла мимо сердца, мимо души, не задев их даже и краешком. Плакала она оттого лишь, что Саша плачет, и оттого, что бог не посылает ей разумного совета, как успокоить и утешить эту маленькую девочку, которую выбрало для любви ее сердце и вся жизнь, вся судьба которой, она это сейчас совершенно точно знала, зависит от нее, лежит, скукожившись от горя, в ее старческих руках. И сделай она, Мария, сейчас неправильно, скажи что неправильно, и не поднимется никогда с колен эта девочка – жалкая, маленькая, любимая. Господи, дай же ей, старухе, разума…

– Саш, ну какая же ты проститутка-то, дурочка! – ровным и веселым голосом, которого и сама от себя не ожидала, произнесла вдруг Мария. – Ты посмотри на себя-то! Они ж и не такие вовсе, проститутки эти самые. Они все девки справные, толстомясые, с нахалюгой в глазищах да с титьками торчком. И веселые – мужиков завлекают да песни охальные поют! А ты уревелась вон вся…

Саша, враз перестав плакать, подняла на нее красное зареванное лицо, уставилась непонимающе, икнула громко.

– Какие песни, теть Маш? Не поняла я.

– Охальные!

– Это какие, значит?

– Ну, с матюками там всякими, с припевками визгучими. Ты вот умеешь такие песни-то петь?