Читать «Из жизни Мэри, в девичестве Поппинс (сборник)» онлайн - страница 81

– Насть, прекрати! Чего ты ржешь, как лошадь? Посочувствуй лучше, ты ж сестра мне. И вроде как тоже женщина… У меня, можно сказать, горе, а ты…

– Ой, сочувствую, Нинка, сочувствую! И правда – горе тебе. Сколько хоть лет-то ему?

– Двадцать восемь.

– И что ты с ним делаешь, с дитей с этим?

– Ну, не такое уж он и дитя… Насть, прекрати… Я же серьезно с тобой разговариваю!

– Ой, не могу! Ладно, Нинка, не обижайся. Я ж понимаю – всякое в жизни случается. А Гошку твоего я давно уже подозревала – не мужик он! Больно телом тяжелый, рыхлый да злой – такие в корень не идут. А ты-то, ты-то как могла на такое пойти, я удивляюсь? Вроде вся из себя интеллигентная такая…

– Да! Вот так! Взяла да и променяла на пошлую сексуальность всю свою интеллигентность! Собрала ее в кучку и выбросила к чертовой матери туда, за борт, в набежавшую волну, как в той песне поется. И не жалею. Мне скоро полтинник по седой голове стукнет, а я в настоящей любви и минутки не прожила. Правильно это? Мне ж тоже простого человеческого счастья хочется.

– А Гошку что, не любила разве?

– Сама же говоришь – не мужик он. Всего-навсего доллар ходячий. Я не спорю, любовь к деньгам – это песня особенная, и где-то талантливая даже, но по большому счету не то, совсем не то.

– А твой молодой, он что, тоже тебя любит?

– А сама ты как думаешь?

– Не знаю… Сомнительно мне. Это что ж получается – будто бы я взяла да и закрутила любовь с парнишонкой, к примеру, как мой Костька. Да ну! Какая такая любовь со старой теткой?

– Ну вот и не спрашивай, раз сама все знаешь! Конечно, не любит, это и так ясно. Я и не претендую, что ж… Я просто для себя хотела. Купить его хотела себе теткиной квартирой, понимаешь? Пожить немного мечтала в человеческой радости.

Нина, поморщившись, болезненно сглотнула застрявший в горле тяжелый ком, замахала ладонями перед широко открытыми, вовсю приготовившимися пустить первую слезу глазами. Схватив свой стакан с остатками ликера, быстро поднесла к дрожащим губам, некрасиво и громко лязгнув об его край зубами. Настя смотрела на нее по-бабьи жалостливо, молчала. Потом, хлопнув ладонями по жирным ляжкам, рельефно обтянутым тонким шелком немодной юбки, решительно произнесла:

– Ладно, Нинка, не реви! Чего я тебе, чужая, что ли… Раз так – поделимся по справедливости.

– Это как? – уставилась на нее вмиг высохшими глазами Нина.

– А пополам! Пропишемся в теткиной квартире вдвоем, потом приватизируем ее да и продадим, а деньги – поровну. Я свою долю сыночку отдам, а ты своего мальчонку себе прикупишь.

– Ну что ж, тоже вариант, – согласилась Нина, задумчиво покачивая головой. – Только мы с тобой, Настька, одно щекотливое обстоятельство не учли.

– Это какое?

– А такое! Сидим тут, делим шкуру… А тетка-то наша пока что жива и здорова, вот в чем дело!

– Да, ты права, лет пять она еще точно протянет.

– И еще одно обстоятельство меня сильно пугает, Насть.

– Ну?

– Костик-то твой, смотрю, самостоятельно в это мероприятие вклиниться хочет, и без нас. А от него всего можно ожидать! Если задумал чего – на полпути не остановится, рука не дрогнет.