Читать «Любовник Большой Медведицы» онлайн - страница 8

Наконец, двинулись в обратную дорогу. Без тяжести за плечами шлось легко. Трофида сразу припустил. Я только и поспевал за ним, стараясь шагать ровно и широко. Похолодало. В сгустившейся над головой тьме высыпали искристые звезды. Попыхтев малость, я, наконец, пристроился под шаг Трофиды и уже не замечал, как переставляю ноги. Мерность движения, тишина вокруг усыпляли. Время от времени даже забывался, принимался мечтать. Улыбался сам себе, махал руками. Поймал себя на этом и громко рассмеялся. Трофида, не останавливаясь, повернул ко мне голову, спросил тихо:

— Сказал ты чего, нет?

— Не, ничего!

За пять километров от границы сделали привал в густых зарослях под берегом речушки. Водки не было. Закурили осторожно, отдыхали, лежа в густой траве.

Трофида прилег рядом. Долго молчал, потом повернулся ко мне.

— Ты звезды знаешь?

— Звезды? — переспросил я удивленно. — Да нет, не знаю.

— Жалко. Если драпать придется, так знать нужно до границы дорогу. Видишь вон те звезды?

— Которые?

Он указал пальцем: вон, семь больших звезд в северной части неба, ближе к западу. Вместе похожи на контур возка: четыре колеса и вроде дышла спереди. Повел пальцем (мне показалось, чуть не в самые звезды ткнул) — дескать, видишь, наконец?

— Ну, вижу. И что с того?

— Если нас пугнут и разбежимся, то держись так, чтобы те звезды были от тебя по правую руку. Понял? По правую!

— Понял.

Я долго смотрел на те звезды. Красивые они. И так чудно сверкают — разными цветами, множеством диковинных оттенков. И спрашивал себя, дивился: отчего они такие, почему сошлись? Может, как люди, любят друг друга и потому идут вместе по небу? А может, говорят друг с дружкой, подмигивают? Когда лучше к ним присмотрелся, то показалось: все вместе они похожи на лебедя.

Вскоре двинулись снова. Теперь Юзек не торопился. Время от времени останавливался, прислушивался. Тогда остальные останавливались тоже.

Незадолго до полночи вышли к границе. Трофида задержался между столбами. Я подошел к нему.

— Это столбы пограничные, а это, видишь, граница, — сказал тихо.

Я с интересом осмотрел столбы: четырехугольные, вкопанные на небольшеньких холмиках, сверху — номера и государственные знаки. На польском столбе нарисован белый орел на красном поле. На советском — прибита оттиснутая на жестянке пятиконечная звезда с серпом и молотом.

От границы пошли узкой межой к Поморщизне. Когда остановились передохнуть, вдруг услышали сзади придушенный шепоток Славика: «Хло-опцы-ы!» Посмотрели налево и увидели: что-то белое впереди нас движется. Не человек — уж больно малое и трепещет, колышется не по-людски, то взмывает вверх, а то припадает книзу. Будто призрак какой.

У меня аж сердце в груди заколотилось. Подошел к Трофиде.

— Юзя, что это?

— Холера его знает. Может, упырь, а может, бес какой поганый… Говорят, капитанская душа это. Погранцы тоже его боятся.

Позже Юзек рассказал мне такую историю: один капитан русской армии, поляк родом, уехал из России во время революции. Когда большевики забрали власть, вернуться уже не мог, а оставил в Советах жену с дочкой. Хотел их, конечно, забрать и потому приехал в пограничье. Остановился на хуторе под Выгонищами, у крестьян тамошних. Решил жить там, пока жену с дочкой не вытянет с Советов, принялся искать их. В конце концов попросил помощи у местных крестьян — ничего больше не оставалось.