Читать «Любовник Большой Медведицы» онлайн - страница 13
Сергей Михайлович Песецкий
Зашли мы на тонущее в грязи подворье и через темные, мерзко смердящие сени прошли в большой зал. Поначалу и разобрать ничего не могли — все тонуло в клубах табачного дыма. Потом увидели столы и сидящих за ними людей. Были то сплошь контрабандисты.
Вдруг в дальнем конце зала заиграли на гармони старый русский марш. Это гармонист Антоний, малорослый человечек неопределенного возраста, с зеленоватым лицом и торчащими во все стороны волосами, приветствовал Трофиду.
— Сервус, хлопцы! — крикнул Трофида, обходя столы и здороваясь с присутствующими.
Антонию кинул золотую пятирублевку.
Гармонист, не прерывая игры, поймал ее в воздухе быстрым движением руки.
— Это за марш тебе!
Я вслед на Юзеком обошел зал, пожимая хлопцам руки. Мамутову руку пожать не смог, в ладони не поместилась, а он мою жать и не стал: видно, повредить боялся.
Контрабандисты составили три стола, расставили бутылки с водкой и пивом, тарелки с колбасой, хлебом и огурцами. Из нашей партии поначалу были только Болек Лорд, Фелек Маруда, Бульдог и Мамут.
Старший за столом был Болек Комета, известный контрабандист, мужчина лет пятидесяти с длинными черными усами. По всему пограничью знали его как отпетого пьянчугу и гуляку. Позже я узнал, что прозвище свое Комета получил он из-за кометы Галлея. Как узнал в 12-м году, что комета к Земле идет и конец света не за горами, по такому важному поводу продал и пропил все хозяйство. Рядом с ним сидел Китайчик, высокий худой хлопец со смуглой кожей и красивыми, чуть узковатыми черными глазами. Остальных я почти не знал.
— Скажу и докажу, — объявил Комета, вытаращив глаза и шевеля усиками, — кто не пьет, тот заживо гниет, а не живет!
— Умно! — подтвердил Лорд, выбив пробки сразу у двух бутылок ударом о колени.
Налил по полстакана водки.
Мамут, бормоча и склонив набок голову, пододвинул стакан к себе и осторожно, будто опасаясь раздавить стекло в руке, выпил. Сопнул, затем подмигнул мне и буркнул невнятное. Я никогда не слышал, чтобы Мамут произнес что-нибудь длинное. Обычно одно, от силы пара слов, а чаще только руками махал да подмигивал.
— Знаете, хлопцы, — отозвался Китайчик, — что мне Фелек Маруда рассказал?
— Придумал, небось, как метлу съесть? — гыркнул Бульдог.
— Не… рассказал, что гусь — самая глупая птица на свете.
— …? — движением ладони и поднятыми вверх бровями спросил Мамут.
— Потому что одного съесть — мало, а двух — уже чересчур. Куры, утки — всегда приспособиться можно. Двух мало — трех съешь, трех мало — четвертого добавишь, а с гусями куда хуже.
— Наверное, ты перепутал, — засомневался Щур, — наверное, про телков он рассказывал, а не про гусей.
Маруда же, не обращая внимания на подначки, управлялся с гусем, похрустывая костями и облизывая пальцы.
Болек Лорд был за хозяина. Приносил из буфета водку и закуски, разливал по стаканам водку и пиво и, как умел, развлекал хлопцев. Не забывал и про музыканта, подносил ему время от времени стопку и закуску. Подходил к Антонию и пел: